Литературно-художественный интернет-журнал

Борис Львович Брайнин
(1905-1996)

 Литературные пародии и эпиграммы

Я имена знакомых позабыл

...Я имена знакомых позабыл.

Евгений Винокуров

Я имена знакомых позабыл.
К чему бы это? Что это со мною?
Опять вчера какой-то заходил,
Как звать его? Василий? Виктор? Зоя?

Рассеянность, скажу вам, – не пустяк.
Забывчивость людей не украшает.
Вот мой сосед мне одолжил трояк
И третий месяц не напоминает.

И я рассеян. Сущая беда.
Часы спешат – чинить несу в часовню,
Свой сборник открываю лишь тогда,
Когда своей фамилии не помню.

Конечно, возраст. Возраст – словно воз.
Тут есть опасность... Что ни говорите...
Не дай бог, эта, как его... склероз...
Стучу по дереву. И говорю: «Войдите».

 *   *   *

Это кто там в форме новой?

Сергей Михалков

Дядю Степу уважая,
Должен здесь признаться я,
Что не очень "подражаю",
Опасаясь... "Фитиля".

Жил у тещи без прописки
У метро "Аэропорт"
Некто Сульфодемизинский,
По прозванью Натюрморт.

По профессии – художник,
А по имени Альберт.
Он для рифмы даже в дождик
Брал на улицу мольберт.

Был известным этот дядя
И с поэтами знаком,
Потому что, на ночь глядя,
Кушал кофе с коньяком.

Но однажды отличился
Этот странный квартирант:
Так на тещу рассердился –
Хвать мольбертом о сервант!..

Только кто там в форме новой
Вдруг стучится у дверей?
Дядя Степа – участковый,
Друг старушек и детей.

– Предъявите документы, –
Он бесстыднику сказал,
Улыбнулся, застегнулся
И его арестовал...

Я придумал эту басню
И решил ее издать,
Чтоб детишкам стало ясно:
Тещу нужно уважать.

 *   *   *

Чертовщина

...Я помню, был в командировке
И, с делом справившись вполне,
С одной молоденькой чертовкой
Сидел в саду наедине...

...Мгновенно сгинула веселость
И сердце екнуло в груди,
Когда жены знакомый голос
Мне прошептал: «Ну, погоди!»

Николай Карпов

Я помню, был в командировке
И, чтоб с тоски не помереть,
К одной молоденькой чертовке
Зашел мультяшки посмотреть.

Но вдруг, как зайца из двустволки,
Меня сразили наповал:
Я на экране вместо волка
Жену с ухватом увидал.

Встал дыбом мой последний волос,
И сердце екнуло в груди,
Когда родной до боли голос
Пообещал: «Ну, погоди!»

К чертям послал я ту чертовку
И тягу дал от всей души...
С тех пор смотрю в командировках
«Спокойной ночи, малыши!».

*   *   * 

Туризм — на мушку!

...Смотрю – на карте мира муха
Ползет из Швеции в Рабат,
Как моложавая старуха
Из Штатов, лет под шестьдесят.

...И понял я, что мне в туризме
Претит при взгляде на нее.

Александр Кушнер

Я слушал радио вполуха,
Ища на карте Ленинград.
Смотрю: соседним курсом муха
Ползет из Швеции в Рабат.

Контрабандистка?.. Террористка?..
Марихуана?.. Динамит?..
Да нет, скорей всего – туристка:
Повсюду лезет и жужжит.

Махнула в Бонн из Лиссабона,
Оттуда – вроде невзначай –
Свернула в сторону Цейлона,
Где есть всегда цейлонский чай.

Сменила смог в Йокогаме
На австралийскую жару
И, как у нас в «Универсаме»
Порылась в сумке кенгуру.

Потом совсем уж распустилась:
В Париж вползла без всяких виз,
Где вскоре лично убедилась,
Как отвратителен стриптиз.

Узнала, что такое джонка,
Что значит слово «плебисцит»
И что монгольская дубленка
В Канаде тоже дефицит.

Потом в каком-то пароксизме
На Яве впала в забытье
И понял я, что МНЕ в туризме
Претит при взгляде на нее.

И я подумал: вот житуха!
И с этой мыслью в голове
Я до утра сидел под мухой,
Стихи слагая о Неве.

 *   *   *

  Рикошетом

...И ко мне приходил мой Дантес
Продырявить проклятою пулей.

Юван Шесталов

И ко мне приходил мой Дантес
(Я с семьею ко сну собирался),
На жену он взглянул и исчез:
– Извините, мадам, обознался.

Тут, в чем был, я вскочил на коня:
Ишь, чего чужеземец надумал!
И тогда из кустов на меня
Он направил проклятое дуло.

Прямо в лоб угодил мне, шельмец.
Только тут просчитался повеса:
Ото лба отскочивший свинец
Наповал укокошил Дантеса.

*   *   *

 Ради нескольких строчек в газете

...И вот услышав заповедь начальства,
Что Пушкины в газете не нужны,
Я стал оперативен до нахальства
И пек свои шедевры, как блины.

...В окне прохожий гордо нес мимозы,
У Киры грудь вздымалась высоко,
А я ей гнул про вывозку навоза,
Про молодняк, про бой за молоко.

Евгений Маркин

Я был когда-то в юности поэтом
И с вдохновеньем искренним вполне
Писал стихи в районную газету
Про розы и свиданья при луне.

Читали их студентки, санитарки.
У женщин грудь вздымалась высоко,
Навзрыд рыдали знатные доярки,
Слезами разбавляя молоко.

Но вдруг начальство перешло на прозу:
– Есенины в Рязани не нужны.
Ты, брат, давай про вывозку навоза
И прочие колхозные блины.

Я написал стихи «На смерть поэта»
И на дуэль редактора позвал.
Но мне в ГАИ не дали пистолета,
И я, смирившись, репортером стал.

*   *   * 

 Прекрасная галантерея

...Нельзя же без трусов ведь –
На этом мир стоит...

...Раздетый – это только
Так, полуфабрикат.
Евгений Винокуров

...А домой приперся без штанов.
Василий Журавлев

По самой высшей ставке.
Чтоб после не краснеть,
Хотим трусы и плавки
В стихах своих воспеть...

Адам увлекся Евой,
Но на него в кустах
И не взглянула б дева,
Когда б он был в трусах...

Вот мамонт от детины
Несется – будь здоров!
Ужасен вид мужчины
С копьем, но без штанов.

Вот школьницы глазеют
На то, как Геркулес
Без ничего в музее
На постамент залез.

Стоит верзила голый
Во всей своей красе...
Куда же смотрит школа?
Туда, куда и все...

(И мы в известном плане,
С другими наряду,
Сидим без плавок в бане,
Но это ж – раз в году.)

Мы заявляем смело,
И каждый подтвердит:
– В трусах, в трусах все дело –
На этом мир стоит.

И в час высоких стартов
Мы, как один, должны
До мировых стандартов
Поднять свои штаны!

 *   *   *

 Полундра!

...Все смешалось в доме
Облонского.

...Министр ответил:
Изучим вопрос.
Тогда мне Нахимов
Лекарство принес.

Григорий Поженян

Под тельник матросский
Заправив кинжал,
Я в гости к Облонским
Приехал на бал.

Исполнив мазурку,
Я спел про утес.
За это мензурку
Мне Стива поднес.

Да бестия Стива,
Видать, сшельмовал:
Шампанское с пивом
В мензурке смешал.

Невинная шалость –
Я больше могу...
Но вдруг все смешалось
В туманном мозгу.

И с детства бесстрашный,
Не рухнув под стол,
Я в бой рукопашный
Со стулом пошел.

Сраженье покинув,
Противник бежал.
Но встал вдруг Нахимов,
Лихой адмирал.

Герой Черноморья
Скомандовал: «Стоп»,
Полундра, Григорий,
Здесь вам не Синоп.

*   *   *

Откуда берутся женщины?

...Скажи спасибо женщине за чудо
Своей непрочной нежности, когда
Была с тобой – возникнув ниоткуда,
Не забывалась – канув в никуда.

Анатолий Преловский

У нас, мужчин, нет поводов для грусти,
Откуда взялись мы – вопрос простой:
Иль наши мамы нас нашли в капусте,
Иль добрый аист нас принес домой.

Частенько в нас встречаются изъяны,
И сразу видно – только приглядись, –
Что мы произошли от обезьяны,
Но вот откуда женщины взялись?

На днях спросил я дочку: ты откуда?
Но за нее ответила родня:
Откуда да откуда?! От верблюда!
И все в упор взглянули на меня.

*   *   * 

Обращение Риммы Казаковой
   к женщинам Земли

...Ну где они, близкие души?
Ты за уши тянешь своих мужиков,
Но рвутся их чертовы уши...

...И снится мне ночью тревожною сон,
Какой-то нелепый и дикий:
Один человек... разумеется, он...
В ушах его – рваные дырки.

Римма Казакова

Довольно держать за зубами язык,
Открыто сказать нам придется:
Пошел что-то нынче непрочный мужик –
Чуть дернешь за что-нибудь – рвется.

Вопрос этот, кстати, не так уж и прост,
Внесу в него нужную ясность:
Порой и у змей отрывается хвост,
Когда они чуют опасность.

А эти – бесхвостые вроде, и что ж?
Такие ж трусливые души.
Лишь только их за уши в ЗАГС поведешь,
Как рвутся их мерзкие уши.

Но только пора бы понять мужику:
Мы, женщины, – сами с усами,
И кто зазевается, тут уж – ку-ку! –
Всю жизнь будет хлопать ушами.

Родные! Подруги! Вперед на врага!
Оставим утюг и корыто.
А кто нам захочет наставить рога –
Тот первым отбросит копыта.

Пришло наше время, довольно скрывать
Что сильный мы пол, а не слабый...
Чего бы еще мужикам оторвать?
Давайте подумаем, бабы!

 *   *   *

  Эпиграммы

Актёру Евгению Лебедеву
(Исполнителю роли Холстомера)

Артист настолько слился с персонажем,
Так растворил в нем собственное «я»,
Что вряд ли он кому теперь докажет,
Мол, я – не я и лошадь не моя.

Актёру Леониду Каневскому

Мы на экране этого актера
Привыкли видеть в звании майора.
Тут с эпиграммой выступишь неловкой –
И можно познакомиться с Петровкой.

Актёру Армену Джигарханяну

Он ролей исполнил столько,
Что (и то не без труда)
Все их вспомнят разве только
Знатоки «Что? Где? Когда?».

Актёру Валентину Гафту

Преставилась богу старуха –
Графиня, из «Пиковой дамы»:
За час до премьеры, по слухам,
Ей Гафт прочитал эпиграммы.

Актёру Анатолию Кузнецову

(“Белое солнце пустыни”)

Когда-то не было проблем,
Теперь не вынес бы минуты:
Чтоб содержать такой гарем,
Не хватит никакой валюты.

Художнику Илье Глазунову

К прекрасному пробив себе дорогу,
Стою на чьей-то дружеской ноге,
Одни твердят: он – Суриков, ей-богу,
Другие морщат нос: типичный Ге.

Сатирику Аркадию Арканову

Он сатирик. Мастер смеха.
Не боясь, скажу о нем:
Он давно уже, как Чехов,
Не работает врачом.