Татьяна Александровна Чичкалюк
Томас Кобле
Светлой памяти Фомы (Томаса) Александровича Кобле (ок. 1761–1833)
Англичанин, уроженец графства Девоншир-Девон (Devon), что в регионе Южная Англия. Генерал-майор русского войска, военный комендант и градоначальник Одессы при Императоре Александре I, предводитель дворянства юной Одессы и всей Херсонской губернии.
Имя его имеют честь носить замечательный черноморский курорт в Николаевском крае, тихая улица в красавице-Одессе, превосходная, титульная марка украинских вин.
А еще, все мы, живущие и приезжающие на благословенную Украину, благодаря Ему, имеем счастье наслаждаться и оздоравливаться национальным витаминным напитком – томатным соком, и уж очень часто благодарить Фому из Англии, каждый раз заправляя ароматным томатом наш украинский борщ.
Римляне говорят, что человек, проживший в городе три дня, обычно считает, что он узнал его хорошо; проживший в нем три месяца, понимает, что удалось кое-что узнать и увидеть; а вот три года – достаточный срок убедиться в том, что почти ничего не знаешь об этом городе. Мы живем всю жизнь в своих городах, искренне любим их, но многие лишь понаслышке знают имена людей, чьи судьбы писали историю наших городов и края. Позволим себе к римской мудрости добавить звонкую нотку замечательного имени, подарить ее стремящимся узнать наш родной край, понять людей творивших его. Чтобы мы ни говорили, а ход истории зависит, в основном, от личностей, управляющих ее рычагами.
С первыми лучами солнца у нас, живущих на юге, возникает непреодолимое желание видеть море, ласковое, теплое, родное. С морскими процедурами, скорее всего, нужно немного повременить, а вот историей становления приморских территорий, как реальной, так и легендарной впору заняться, как бы нагуливая аппетит желанной встречи c морем.
Посему и рассказ наш, а вернее, туристско-краеведческий опус посвящаем человеку, оставившему в наследство приморским землям замечательной страны Украина труды свои и громкое, емкое имя.
Николаевцы, одесситы, да и жителей многих других городов и стран прекрасно знают, что такое «Коблево».
Правдой будет то, что кто-то подумает про город-курорт, а кто-то про марку вина, а кто-то о приятном знакомстве на нашем Белобережье. А вот о поводе появлении этого топонима знают далеко не все, но это пока. Сам умный термин "топоним" образован от двух, естественно греческих, слов: topos - "место", "местность" и оnima - "имя". По определению С.И. Ожегова, топоним - это собственное название отдельного географического места. Давайте и разберемся с местом и именем.
Город-курорт КОБЛЕВО находится на Черноморском побережье юга Николаевской области, Украины, Европы. Расположился он в 4-х км от международной трассы «Одесса-Мелитополь-Новоазовск» на участке между городами Одесса и Николаев (50 км от Одессы, 80 км от Николаева), как раз на стыке областей. Телигульский лиман, как главное географическое действующее лицо нашего повествования, позволил провести собой границу между двумя областями Одесской и Николаевской, на территориях которых в основном и происходили события, о которых мы поведем речь.
Англичанин Томас Кобле дал имя николаевскому курорту
Пожалуй, это все о месте. О нем не следует долго нам писать и вам читать, сюда надо ехать. Место это Богом и природой создано для отдыха, оздоровления, лечения тела и души человеческой. Оно зовет, манит, а потом благодарит здоровым морским загаром, недюжинной энергией, счастливыми встречами и счастьем гордиться своим выбором места отдыха. Теперь об имени.
18 век. К числу неординарных личностей, чьи жизни теснейшим образом была связаны с новоустроенными городами — Херсоном и Николаевом, относится вице-адмирал Николай Семенович Мордвинов (17.04.1754-30.03.1845). Служить на флоте он начал в двенадцатилетнем возрасте. С 1774 по 1777 учился морскому делу в Англии, провел несколько лет в английском флоте в качестве волонтера, где получил хорошую английскую морскую закалку. В начале морской карьеры служил адъютантом у британского адмирала, Чарлза Ноульса, состоявшего на русской службе. В 1782-1784 годах, командуя линейным кораблем «Царь Константин», в составе эскадры вице-адмирала Чичагова, отправился в Ливорно с секретной миссией (было это при императрице Екатерине II).
Там же тридцатилетний морской офицер повстречал, влюбился и женился на удивительной красавице и умнице англичанке Генриетте Александровне из фамилии Коблей (Cobleу). Она приходилась сестрой жене тамошнего английского посланника Партриджа. Молодую жену вместе с ее братом Томасом, Николай Мордвинов увез с собой в Россию (читайте - в Херсон и Николаев).
С 1794 по 1799 год по выбору Екатерины II в качестве первого главного командира Черноморским флотом и портов он в Николаеве. Адмирал Николай Семенович Мордвинов через десяток лет станет первым министром Императорского Флота России при Александре I, членом Государственного совета, председателем Императорского экономического общества, почетным членом Императорской академии наук, графом.
Первый морской министр Императорского флота России Мордвинов Н.С. Портрет работы А. Г. Варнека.
О происхождении Коблей известно немного. Из воспоминаний Натальи Николаевны Мордвиновой – дочери адмирала, известно, что Генриетта Александровна Коблей, ее матушка, родилась в 1764 году в Англии; после родителей своих осталась восьми лет и была взята старшею сестрою Mrs. Partridge к себе в Италию, где и воспитывалась. Томасу, рожденному в 1761году, исполнилось 11 лет, когда не стало родителей. Родом семья была из графства Девоншир-Девон, прославленного своими рыбаками, портами. Олег Губарь, известный одесский краевед, обратил внимание на то, что франкозвучная фамилия Генриэтты и Томаса – Коблей созвучна с названием одного из видов специфических мореходных девонширских лодок, какие были в ходу у британских рыболовов и перевозчиков.
По приезду в Россию, молодой англичанин Томас Коблей, обретает новую родину, поступает на воинскую службу и получает русское имя Фома Александрович Кобле. Произошло это где-то в 1783 году. Несмотря на высокое покровительство, он не принадлежал к придворным шаркунам. И вскоре, вполне естественно, принял участие во второй русско-турецкой войне. Он, выходец из рыбацкого графства Туманного Альбиона, воевал в составе гребной флотилии в водах Буго-Днепровского лимана, будучи в должности секунд-майора Причерноморского Николаевского гренадерского полка. Уже в 1788 году Кобле был выделен начальством за храбрость при взятии Очакова. Сделался адъютантом у Михайла Илларионовича Кутузова.
28 ноября 1784 года в звании генерал-майора Кутузов был назначен командиром Бугского егерского корпуса, формировавшегося на территории современной Полтавской области. На то время это был новый вид легкой пехоты, что использовался для ведения разведки и выполнения боевых заданий, связанных с маневренностью и скоростью действий. Кутузов командовал корпусом до 18 августа 1788 року, когда был во второй раз тяжело ранен во время осады тогда еще турецкого Очакова.
Далее шел 1790год. В росписи отличившихся «мужественными подвигами на штурме Измаильском штаб и обер-офицеров и прочих чинов» значится секунд-майор Кобле.
1792 год. Еще два года до основания Одессы. Успешно завершается Турецкая кампания. Фома Кобле, уже подполковник, за отменную службу, был пожалован Екатериной II. Герой войны получил от казны 12 десятин тогда еще диких и девственных земель на левом берегу Тилигульского лимана. В 1798 году, когда был составлен «Атлас Новороссийской губернии», новое поселение в долине балки Малый Цариголец возле Тилигульского лимана обозначено как слобода Коблиевка.
31 марта 1792 Томас Александрович был награжден орденом Святого Георгия 4степени.
1792 год. Указом императрицы Екатерины 11 предписывается перевод Черноморского адмиралтейского правления из Херсона в Николаев, а значит и переезд вместе с ним большого семейства Николая Мордвинова. Позволим себе еще раз обратиться к воспоминаниям Натальи Мордвиновой:
« В Николаеве мой отец устроился очень хорошо, климат там здоровый, и жизнь его вообще изменилась, сделалась гораздо удобнее во всех отношениях. Его семейство состояло около двадцати человек: кроме семейства нашего и родных наших тетушек Елизаветы Семеновны с дочерью, тетушки Анны Семеновны с сыном, дядюшки Фомы Александровича Коблея, в ежедневном нашем обществе были …многие из французских эмигрантов…, и многие городские дамы приезжали к нам по вечерам…».
Судя по записям в "Журнале о выдаче из Канцелярии строений г. Николаева документов на отведенные места", в 1794 г. в мае месяце, подполковнику Фоме Александровичу Кобле, было отведено место в квартале 82 (район Греческой площади?), а в 1798 г., тоже в мае, уже полковнику, еще одно место в квартале 137. Первый участок он мог и освоить, но вот второй уже вряд ли, по случаю перевода в Царицын.
22 августа 1794 года, уже при коменданте юной Одессы Йосифе де Рибасе, ему в числе первых старожилов, таких известных в России военных и гражданских чинов, как князья Волконский и Трубецкой, графи Солтыков, Потоцкий, Ржевусский, предоставляются участки под застройку в греческом форштадте нарождающейся города.
Судя по быстрому продвижению по службе и щедрым вознаграждениям, бравый британец был смел и умен, разумом и саблей завоевывал свое место под нашим южным солнцем.
Потом был Царицын. Имеются сведения, что 9 марта 1799года, бывший адъютант генерала Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова, Кобле Фома Александрович, будучи уже шефом Царицынского гарнизонного полка, произведен в генерал-майоры и назначен Царицынским комендантом. На Волге довелось быть не долго, в конце декабря 1801 года, он становится шефом Ладожского мушкетерского полка, расквартированного в Одессе. Об этом читаем в справочнике Александра Подмазо «ШЕФЫ И КОМАНДИРЫ РЕГУЛЯРНЫХ ПОЛКОВ РУССКОЙ АРМИИ (1796–1825)»: КОБЛЕ Фома Александрович – генерал-майор:
08.01.1799–08.06.1799 – шеф Царицынского гарнизонного полка
27.12.1801–22.02.1811 – шеф Ладожского мушкетерского полка
Возвращение в Одессу было поистине триумфальным, его назначают комендантом города, даруя счастье и ответственность стать свидетелем основания Южной Пальмиры. Возвращение на юг и для Кобле лично было весьма уместно. Его ждали еще не обжитые земли. Вдоль лимана появились села Малая Коблевка и Коблевка. Возле Телигула он обзавелся поселением, имевшим после постройки временной церкви название Троицкое. На своих землях он позволил селиться крестьянам-беглецам, отставным украинским казакам.
У Николая Мурзакевича, известного историка и археолога, мы с удовольствием читаем в первом томе Записок Одесского Общества Истории и Древностей «О двух эллинских надписях, найденных вблизи села Троицкого в имении помещика Ф.А.Кобле».
Кобле с его английским прагматизмом и исполнительностью пришелся ко двору ценившего ум и талант герцога де Ришелье. Современники назвали его одним из ближайших сподвижников великого администратора, буквально вдохнувшего жизнь в маленький порт на краю империи. Чего стоит признание в виде предложение о расположении дачи Кобле возле Дюкового сада. Ведь современникам было хорошо известно, что выбирал герцог себе соседей с большой осторожностью, чтобы не нарушить гармонии своей жизни. В соседи Эммануил Осипович, как его называли в России, пригласил людей отменного воспитания, где первым числился господин комендант Фома Александрович Кобле. Вместе с ним он активно и умно обустраивает город. Строит дома на территории своего квартала, некогда греческом форштадте. По свидетельству одесского краеведа В.А. Чарнецкого, генералу-коменданту принадлежал целый квартал домостроений, ограниченный улицами Дворянской, Коблевской, Торговой, Садовой.
«Атлас Новороссийской губернии» 1798 года.
У Олега Губаря читаем: «Мне приходилось видеть объявления о продаже собственно дома Кобле, помещенные в местной газете после его кончины, из контекста которых можно сделать вывод, что находился этот дом на Дворянской, примерно вторым от угла Коблевской». Дом Кобле можно увидеть и сегодня, ныне там расположен педиатрический центр имени академика Резника по улице Дворянской, 10.
По свидетельству В.А. Чарнецкого, генералу принадлежал целый квартал домостроений, ограниченный улицами Дворянской, Коблевской, Торговой, Садовой. Название улицы Коблевская говорит само за себя. Улица Садовая, получила имя в честь «обширного сада» внутри города, принадлежавшего самому рачительному коменданту. Этот сад появился в Одессе вторым после знаменитого «Городского сада» де Рибаса. Магазины, принадлежавшие Кобле, выходили витринами к «новому базару» и дали название улице Торговой. Происхождение названия улицы Дворянская тоже связано с деятельностью кавалера Фомы Кобле. Поскольку именно он в то давнее время был предводителем дворянства в будущей Южной Пальмире, а заодно – имел пост предводителя дворянства всей Херсонской губернии. Особое место в деятельности генерала Фомы Кобле занимает период борьбы с «самым жестоким злом, каким Провидение испытывает род человеческий», эпидемией восточной чумы летом 1812.
Кобле выступил одним из организаторов «линии Карантинной стражи» опоясавшей город и 30-дневной обсервации. В самый критический момент по приказу герцога де Ришелье, он организовывал продолжавшийся фактически 46 дней в ноябре-декабре всеобщий карантин и возглавил проведение чрезвычайных мер. Тогда были запрещены все публичные собрания, закрыты все «присутственные места», гарнизон выведен за черту города, сожжены все зачумленные места… Фоме Александровичу Кобле пришлось позаботиться и о погребении безвременно умерших и об организации чумного кладбища. Уже много лет спустя на вершине искусственной насыпи над христианским кладбищем по указанию Михаила Воронцова будет установлено мемориальную плиту в память о жертвах чумных эпидемий. Давно уже нет этого памятного знака, однако о безымянных одесситах и праведных деяниях коменданта города, по крайней мере, напоминает сам холм, до сих пор именуемый в народе Чумкой.
Для нас, николаевцев, стараниями энтузиастов и патриотов края, стало хорошо известным имя пионера степного лесоразведения, героя Отечественной войны 1812 года, близкого знакомого Фомы Кобле - Виктора Скаржинского. Диалог отношений этих великих людей позволяет нам, через века составить их личностные портреты. Мы имеем возможность, приведя небольшую цитату из «Каменного моря» Юрия Трусова, ощутить присутствие этих замечательных, достойных подражанию мужей.
Читаем… «Рассказывает Виктор Скаржинский…. В этом любезно присланном мне письме от одесского коменданта и друга нашего дома генерал-майора Фомы Александровича Кобле говорится, что в Одессе свирепствует чума и он вынужден оцепить войсками город, установить строжайший карантин. Посему он не разрешает выехать из Одессы моей больной сестре и выражает свое искреннее соболезнование и извинения…. Ведь моя сестра уже много лет страдает слабостью груди…. В городе, который посетило это бедствие, она погибнет. Ведь она одна, совсем одна, без близких, без средств, без привета и ласки. Я вынужден прийти сестрице на помощь… Я оставлю все и помчусь в Одессу…
Глаза Скаржинского были широко раскрыты. Он вынул из кармана белоснежный платок и поднес его к лицу. Вид плачущего командира, его жалостливые слова тронули Кондрата.
- Нет, ваше благородие… Вам не след покидать отряд и ехать в Одессу. Потому что чумный карантин - дело долгое. Вас могут задержать в Одессе. Да и покидать самовольно отряд во время войны постыдно! Пошлите лучше в Одессу меня. Я доставлю деньги вашей хворой сестрице, найду людей верных, что ее будут беречь и холить, и привет сердечный от вас передам…. Через недели две вернусь…. К Одессе Кондрат добрался лишь поздним вечером на третий день своего путешествия. Еще в степи по кольцу ярко пылающих бивачных огней он заметил, что город окружен войсками. Через заставу его пропустили беспрепятственно.
- Это теперь ни к чему. Спрячь свою бумагу…. Может быть, она понадобится, когда тебя потянут хоронить. А может, и тогда будет ни к чему. Ныне покойничков всех сбрасываем в один овраг за городом и фамилии не спрашиваем…. У нас, братец, чума в Одессе. Понял, куда заехал?
- Так точно, ваше благородие.
- Ну, ежели понял, так убирайся…
- Мне, ваше благородие, приказано господину генерал-майору Кобле письмо вручить…
- Можно, - весело крякнул поручик.
- Генерал-майор Кобле с нами ныне в поле мается. Вон там налево, где огней поболее его шатер. Фома - по-русски, а по-английски Томас Кобле - всю свою жизнь прослужил в русской армии. Он известен был своей вспыльчивостью и необычайно громким голосом, а также и добротой. Подчиненные уважали Кобле как боевого генерала. Он одним из первых ворвался в Бендеры, Аккерман. Был контужен во время штурма Измаила, водил в атаку конных егерей при Мачине. Фома Александрович посмотрел на Кондрата. Форма ополченца, невиданная еще им, заинтересовала его.
- Кто таков будешь? - спросил он.
- Унтер-офицер эскадрона ополченцев господина коллежского асессора Скаржинского. Прибыл лично вручить письмо вам, - четко отрапортовал Кондрат и протянул Кобле запечатанный пакет.
Генерал-майор тут же стал читать послание Скаржинского.
- Гм…. Твой Виктор Петрович правильно поступает. Ошень хорошо, што он ведет эскадрон на безбожного Бонапарта. Он достойный сын своего отца - моего друга. И то, што прислал тебя с письмом и с деньгами для своей больной сестры, - тоже хорошо. А деньги ты не потерял в дороге? - обратился он к Кондрату.
- Никак нет! Деньги и письмо в сохранности. Мне велено вручить их в собственные руки сестрицы, - ответил Кондрат.
- И отлишно! Отлишно…. Вручи деньги без промедления. Потому что сейчас чума и все важное надо делать сегодня, не откладывая на завтра…. Не то завтра это уже может быть и не по силам. Понятно? - хмуро улыбнулся Кобле. Это ты сделаешь сегодня, а завтра рано понесешь письмо в Дюков сад на дачу. Эй, Кастьянка, - крикнул Фома Александрович вестовому, - проводи унтера на хутор к мадмуазель Скаржинской.
Кондрат хотел было уже ретироваться, но Кобле жестом руки остановил его.
- Стой! Командир твой просит, чтобы я тебя пропустил с его сестрой через заставу на предмет отъезда ее для поправки здоровья в Трикратное. Сие - невозможно!.. Я даже бы родного брата, если бы от этого зависела его жизнь, пропустить из города не смог бы. Если птица летит из Одессы, мы в нее стреляем. И ты, унтер, назад не поедешь - не пустим. У меня тут за каждым кустом солдаты с заряженными ружьями припасены. Это, коли тайно удирать пытаться будешь. Пулю в спину получишь. Понял? А теперь - марш! - Так напутствовал Кондрата грозный генерал…».
Звездным часом в жизни Кобле был период с 1814 до 1815 гг., когда он между правлением герцога де Ришелье и графа Александра Ланжерона, исполнял обязанности градоначальника Одессы. Здесь он показал, что значит быть человеком чести, ответственным за город и горожан. В очень сложное для города время именно ему, Фоме Александровичу Кобле, герцог Ришелье, навсегда прощаясь с Одессой 22 сентября 1814, поручил одесское градоначальство.
Из Парижа, будучи премьер-министром Франции, герцог де Ришелье благодарит кавалера генерала Фому Александровича за «усердное содействие» своим намерениям, направленным «на благоденствие Одессы», в период, когда тот «замещал место градоначальника». При правлении Александра Ланжерона, своего боевого друга, Фома Александрович еще несколько лет честно служил на прежнем посту коменданта города, выйдя в отставку по болезни в 1819 году.
Но каков он был как человек Фома Александрович, чем отличался в личной жизни? Недлинные рассказы о нем современников, его личные сообщения о себе вырисовывают образ живого, деятельного, радушного, благожелательного человека, не кичившегося своим положением и знатными родственниками.
Генерал Кобле с «неизменным радушием и постоянной веселостью характера» был «истинно любим всеми его окружавшими». Он всегда был непременным участником проводимых в городе значимых мероприятий, собиравших цвет тогдашнего одесского общества. Так было на первом в городе праздновании Рождества с украшенной елкой, устроенном в 1814 княгиней Марией Нарышкиной для своей дочери Софии.
Княгиня Нарышкина Мария Антоновна (1779-1854)
К началу ХIХ столетия в Одессе имелось Поощрительное скаковое общество, чей ипподром был тогда на Пересыпи, и Новороссийское общество поощрения коннозаводства со своим ипподромом. На ипподроме все знали, уважали и любили Новороссийскоо генерал-губернатора генерала от инфантерии Михаила Семеновича Воронцова, владельца «Примадонны» и военного коменданта Одессы Фому Александровича Кобле, владельца легконогой «Лезгинки» вместе с которыми, они не раз учувствовали в скачках и завоевывала призы. Воронцов и Кобле были людьми военными, и благосклонность их к лошадям можно понять.
« К нашему счастью, читаем у одесского краеведа Игоря Плисюка, о нем весьма красочно написала в своих мемуарах наша землячка, Александра Осиповна Смирнова-Россет, дочь дальнего родственника Ришелье, коменданта одесского порта Осипа (Жозефа) Россета, павшего жертвой той самой эпидемии. Крестница самого Дюка, черноглазая смуглянка, чьей красотой позже станет восторгаться сам Пушкин, росла вместе с дочерью Кобле Клавдией – поскольку в Одессе земельные дачи ее отца, Осипа Ивановича Россета, и Фомы Алексаедровича были рядом, соседствовали их имения и на Тилигуле.
Россет и Кобле – эти иностранные моряки были одного возраста, единовременно вступили на русскую службу. Оба участвовали в Очаковском деле, и тот и другой отмечались А.В. Суворовым как храбрые и умелые моряки. Награды и земли получили как герои русско-турецкой кампании. Россетти и Кобле вместе спасали людей от чумы. Фома Александрович принимал горячее участие в судьбах осиротевших детей своего товарища, умершего вовремя эпидемии чумы в 1813 году.
Александра Россет с детства запомнила громкий голос бравого добряка - городского коменданта и его забавный, неистребимый английский акцент. А уже в Петербурге, в их последнюю встречу, что припала на годы обучения Александры в институте благородных девиц, он, как и в каждый свой приезд посетил дочь безвременно ушедшего друга, и рассказывал ей, безмерно печалясь о смерти любимой жены, романтическую историю своей женитьбы…
Молодой офицер по служебной надобности – комиссии государыни Екатерины, оказался в казачьей станице, где, по его словам, с первого взгляда «влюбился, как кошка» в дочь казацкого полковника Цыплетева, который остановил Емельку Пугачева. Вспыхнувшее чувство было взаимным, но суровый отец воспринял скоропалительное предложение в штыки. Полковник сказал тогда влюбленному Фоме: «Черт знает, кто ты такой, какого ты роду-племени, и вера у тебя не наша».
Смирнова-Россет Александра Осиповна (1809-1882), акварель художника П.Соколова 1835 г.
« Тогда я свою невесту увозил, посадил ее на лошадь впереди себя, сказал ей держаться крепко. Но она сказала: «Фома Александрович, Вы такой добрый и ученый и говорите по-английски. А я такая глупая и ни одной книжки не читала». Я ей отвечаю: «Какой я ученый, я тоже никогда книжки не читал, а учился только на наших старинных английских песнях да историях о призраках и мертвецах, а чины получал не за знания, а за храбрость…». Мы так скакали с ней, рассказывал Кобле, сорок верст по степи до первой станицы. Как «человек шестный», в ближайшей церкви у сговорчивого священника мы обвенчались.
По закону, Российской империи того времени, брак мог быть освящен в церкви, даже если, только один из брачующихся православной веры. Дети, рожденные в этом браке, автоматически признавались православными. Брак Кобле был официально признан. Слукавил генерал о своей образовании, так велико было желание понравится избраннице. О степени его образованности говорит скрепленный его подписью формулярный список. Вот что там можем причитать: «Грамоте по-российски, итальянски, английски – читать и писать, арифметике, геометрии, фехтовать, танцевать и в манеже ездить – умеет».
Англичанин Фомы и казачка Елизаветы Кобле жили счастливо, любовь свою пронесли через всю жизнь, породнившись с весьма сановными семействами. О детях известно не много. Сколько их было двое, трое, больше… Известно, что красавица Клава, вышла замуж удачно. По этому поводу Александру Ланжерону приписывают шутку, что ранее она не выходила замуж потому, что искала «по-лучче».
Маркиз Филипп Осипович Паулуччи (1779 - 1849). портрет художника Джорджа Доу
Филлип Осипович Паулуччи, итальянский маркиз вступил на службу русской армию в 80-е годы XIIIX нашего краеобразующего столетия. С 1809 года, он - начальник штаба I Западной армии. Генерал-лейтенант. Лифляндский и Курляндский генерал-губернатор. Министром короля Сардинии. В архивных документах с названием «Состав наибольших землевладельцев и их поместий в уездах Херсонской губернии по состоянию на 1860 год», читаем:
Сын с мифологическим именем «Аполлон», был, вероятно, воплощением красоты, солнца и света. Классическая греческая красота, по свидетельству современников, вообще «присутствовала в семействе Коблей». Известно, что Апполон родился в 1811 году, жил в Коблевке, хозяйствовал. В списках выпускников Николаевского (Санкт-Питербург) кавалерийского училища 1830 года числится Кобле Апполон (из юнкеров в лейб-гвардии Драгунский полк), имя его «гвардии поручик Аполлон Фомич Кобле» значиться в почетном списке Одесских уездных предводиелей дворянства, есть дата 1838 год.
Смешение славянской, английской, шотландской и итальянской крови, дало здоровое потомство русских аристократов. Однако сколь долго владели наследники Кобле 12 тысячами десятин земли на левом берегу Тилигульского лимана, точных данных нет.
У составителей «Истории городов и сел Украинской СССР. Николаевская область», читаем: «В начале 20-х годов 19 столетия село стало собственностью князей Барятинских…, прибрали к рукам почти 30 тыс. десятин земли. В честь одного из членов семьи Барятинских село Коблевка было переименовано в Анатольевку».
Естественно больше сведений об Одессе. При коменданте генерале Кобле, а нередко и по его инициативе, создавались все институции молодого города. По его предложению было принято решение о строительстве в Одессе резиденции военного коменданта и гауптвахты, закладка и начало строительства (1815 год) первого еще деревянного одесского маяка на мысе Большого фонтана.
Кобле самоотверженно сражался с чумными и холерными эпидемиями, показал себя превосходным администратором. Удостоился многочисленных орденов, лестных отзывов гостей города и, конечно, горожан.
У меня есть особое желание рассказать о том, что вместе с Дюком Кобле осваивал наши плодородные земли, они стали весьма успешными помещиками. В то время всеобщий энтузиазм освоения новых территорий "новоприобретённной от Порты Оттоманской области», был на сколько велик, что каждый помещик, осваивая свой надел, стремился сделать его удобным для жизни и неповторимым. Здесь невольно вспоминаются слова Пушкин А.С., который жил и творил в наших краях, практически в это же время, а уж после описывая или же уже вспоминая, написал Сказку о царе Салтане. Где неугомонный Князь Гвидон неизменно повторяет: "Грусть-тоска меня съедает - Диво б дивное хотел Перенесть я в мой удел". Вот и перенес наш романтический великан чудо…! Это именно он сделал себе и нам дивный подарок: из Италии выписал семена «земляных яблок», которые с успехом начал выращивать в своих угодьях. Неизвестный тогда еще в окрестностях наших городов плод назвали помидорами. И уже очень скоро начался «помидорный бум» не прекращающийся и поныне. Родина помидоров является как известно Южная Америка, где до сих пор встречаются дикие и полукультурные формы томата. В середине XVI века томат попал в Испанию, Португалию, а затем в Италию, Францию и другие европейские страны.
Благодаря отважному и любопытному Фоме Кобле в конце XVIII веке томаты попадают на юг России, где вначале возделывался как декоративное растение.
За годы прошедшие после коблевского подарка Помидоры у нас научились возделывать замечательные. Теперь это один из символов нашего края!!! Это наш витаминный привет и приглашение всем!!!
Интересен такой факт в биографии Фомы Александровича. Еще в первые годы пребывания в Одессе шефом Ладожского мушкетерского полка, он стал крестным отцом первенца своего однополчанина майора Григория Тройницкого, будущего редактора "Одесского вестника", Почетного гражданина Одессы, сенатора и члена Государственного совета.
«Одесский вестник» Тройницкого сообщил 22 апреля 1833 года, что « 13 сего месяца скончался здесь ко всеобщему сожалению бывший Одесский комендант генерал-майор Фома Александрович Кобле».
Отпевали его в лютеранской церкви, построенной в 1827 году. На этом месте сейчас стоит восстановленная красавица кирха.
Одесса. Лютеранская церковь на улице Витте
15 апреля 1833 года катафалк с телом усопшего шефа сопровождал почетный эскорт Ладожского пехотного полка, многочисленная процессия, возглавляемая почетными гражданами города – почитателями «одного из старожилов», принимавшего деятельное участие «в первоначальном обзаведении города Одессы, как один из первых его правителей», кавалера многих орденов. Согласно последнему желанию покойного, тело его было отвезено и предано земле в имении Коблевка, что «в 44-х верстах от Одессы». Именно здесь, где сошлись три вселенские стихии - степь бескрайняя, море бездонное да несущие веками сотворенную корысть людям, лиманы.
Место могилы ныне не известно. Вероятнее всего тело похоронено в Анатольевке, которая называлась до 1850 года Малой Коблиевкой. Это предмет дальнейшего поиска…
Портрет генерала Ф.А. Кобле кисти художника Карла Рейхеля, написанный в 1819 году, находился в городской думе среди портретов видных деятелей и администраторов города. В 1910 по настоянию Г.Г. Маразли, принимавшего живое участие в формировании фондов своего детища – Музея изящных искусств, портрет был перемещен из зала думы в музей, где он находится и поныне. На портрете Фома Александрович изображен ниже пояса в генеральском мундире с эполетами. Через левое плечо светло-красная Анненская лента, на груди ордена св.Анны и св.Георгия. В издании великого князя Николая Михайловича «Русские портреты», значится и портрет Фомы Александровича Кобле.
Всмотритесь в его глаза, найдите каждый свое ощущение и восприятие этого великого светлого человека…
“Одесские граждане, — читаем в некрологе, — ознаменовали благодарность свою к нему наименованием в честь его одной из здешних улиц Коблевскою”. Повторимся, что название было народным, возникло стихийно и закрепилось еще при жизни и во имя Его, так много сделавшего для города и края. Это яркий пример народной топонимики, позже официально закрепленной.
У всех живущих и приезжающих в наш благодатный края есть замечательный повод по-доброму вспомнить этого замечательного, честного выходца из Туманного Альбиона, ставшего одним из тех, кто в XIX веке сделал наш край истинным украшением в короне империи, а в нынешнем XXI веке своим духовным присутствием поможет засверкать ему ярче.
Все проверяется временем, желанием, любовью!!!
Все к чему прикасался Кобле становилось поистине прекрасным.
Все что, и кого он любил, жили счастливо, добротно, созидательно.
И вот еще, возвращаясь к топониму. Или весна, или наличие в родословной нашего замечательного края толкователя и составителя….. Владимира Даля, или ассоциация и игра с модным ныне иностранными словами заставляет внести свое прочтение в греческое слово «топоним» и предложить рассматривать его, как место памяти и увековечивания имен топ-менеджеров разных времен.
Ведь «топ»– это профессионал высокого уровня, обладающий способностью стратегически мыслить. От решения топ-менеджера зависит деятельность и процветание всей организации. Ведь именно он ответственный за принятие решений. Таким и был наш герой!
Мы же предлагаем, узнав его поближе, выражать общее синергетическое желание наполнения топонима ясным пониманием образа человека оставившего нашим территориям дела и имя свое. Думаю, такие действия послужат приходу новых «топов» и развитию наших территорий.