Форма входа
Николаевские писатели о любви и весне...
Вячеслав Качурин
Последний звонок
Солнечные зайчики пригрелись
В клетках ученических страниц,
И опять акации оделись
В кружевные платья выпускниц.
Над пучиной праздничного мая
Детства невесомые мосты.
Где же ты, как струночка, прямая
Девочка из розовой мечты?
Молодость, стоящая на старте,
На меня сегодня смотрит вновь
Формулой, что вывел я на парте:
«К» плюс «Б» равняется любовь.
А над птичьим домиком картонным
До утра трепещет белый свет.
Где то уравнение, в котором
Не сошёлся наш с тобой ответ?
Годы пролетят, и не заметим,
Но живя той формулой простой,
Может быть когда-то к нашим детям
Мы придём на праздник выпускной.
Посидим за столиком с гитарой
И прочтём с волнением в груди
Имена на парте нашей старой
С плюсиком заветным посреди.
* * *
Июльский этюд
В накат волны шагнула смело,
Потом прошла наискосок,
На гладкий камешек присела,
С коленки счистила песок,
Копной волос тряхнула ловко,
Затем прогнулась, вся дрожа,
И запрокинула головку,
В зубах приколочки держа.
К воде спустилась по дорожке,
Полюбовалась на закат.
В руке болтались босоножки,
И прилипал к ногам халат.
По остывающему пляжу,
Невозмутимый вид храня,
Прошла загадочно и даже
Не посмотрела на меня.
* * *
Награда за терпение
Б. Царенко
Зашумело вокруг, засверкало,
Переполнилось пеной цветов,
Словно вдруг молоко убежало
Из кипящей стихии садов.
Вот и яблоня, цвет распуская,
Заглянула в окошко моё,
Будто розовых бабочек стая
Опустилась на ветки её.
Всё цвело безрассудно и смело,
В лучезарные верило сны.
Лишь акация в парке чернела,
Устояв от соблазна весны.
Любовалась чужою весною
И своей ожидала всерьёз.
Но пошли, как напасть, полосою
То ветра, то туман, то мороз.
Что осталось от сада и парка?
Потускневшая зелень да мгла.
Лишь акация бурно и ярко
От пригревших лучей ожила.
Поднялась, расцвела, засияла,
Прямо к солнышку вся подалась.
Молодец! Торопиться не стала,
Настоящей весны дождалась.
* * *
Свадебный день
Сквозь вьюги и капели
По главному кольцу
Спешат в конце недели
Кортежи ко дворцу.
Вращается упруго
Земля вокруг оси,
И с кольцами по кругу
Проносятся такси.
Как песня, льются рядом
Волшебные слова,
И под любимым взглядом
Кружится голова.
Сегодня жизнь прекрасна:
Ни грусти, ни обид:
И солнце светит ясно,
И музыка звенит.
Судьбу опережая,
Беспечны и чисты,
Несутся в даль без края
Надежды и мечты.
Машины, с ветром споря,
Летят за ними вслед.
И в каждом светофоре
Горит зелёный свет.
* * *
Не убеждай меня напрасно
Звенят капели надо мной,
По речке лёд несётся талый,
И веет раннею весной
От нашей встречи запоздалой.
Отпели наши соловьи.
Всё стало буднично и ясно.
Но в том, что не было любви.
Не убеждай меня напрасно!
Сидишь ты, голову клоня,
Волос приглаживая пряди.
И отблеск прежнего огня
Я вновь ловлю в случайном взгляде.
Но как душою не криви,
Смотреть стараясь безучастно,
А в том, что не было любви,
Не убеждай меня напрасно!
Не дай минувшему пропасть
В душе живой и одинокой,
Не называй былую страсть
Ошибкой юности далёкой!
Ещё святой огонь в крови
Пылает трепетно и страстно.
И в том, что не было любви,
Не убеждай меня напрасно!
* * *
Снежинки сыплются с ветвей,
Вдали слышны оркестра звуки,
И я опять к любви твоей
Швартую месяцы разлуки.
А ты бежишь через пургу
И слезы варежкой стираешь.
И всё понять я не могу -
Смеёшься ты или рыдаешь.
Но как волненья не таи,
Я вижу там, за пеленою,
Как снег на локоны твои
Ложится рядом с сединою.
Вот потонувшие в снегу
Вздыхают тихо пароходы.
И всё понять я не могу -
Часы промчались или годы.
Мне прошлых лет ничуть не жаль;
Ловлю твой взгляд живой и чистый,
А на губах твоих февраль
Снежинкой тает серебристой.
Всё тот же вальс на берегу
Звучит над площадью причальной.
И всё понять я не могу -
Весёлый он или печальный.
Дмитро Кремiнь
Елегiя
Ользі
Почути голос щасливої жінки,
Опісля ночі – сонорне:
– Спи...
А літо пройде – і прийдуть обжинки,
І лічать зернята і снопи.
Ти ждав на появу посмертної слави,
Але за життя ще прийшла вона.
І ти не зрадів од її появи,
І випив келих її до дна.
А світ задзеркальний – із амальгами,
Із пірамідами. Але ти
Ідеш у безвість один степами
Під реквієм вальдшнепа із висоти.
Цигарка в роті. Підніс рушницю,
А птах у небі миттєво щез.
І стало жалко не тільки птицю,
Себе і сивих, як ти, небес.
Життя – як автобусна ця зупинка.
Літа – як авта, і все не ті...
...А як сміялась щаслива жінка!
Та все те в іншім було житті...
* * *
Я на побачення ходив,
Неначе на екзамен.
Світився місяць.
Сніг світив.
І слід світився санний.
Твоє із профілем вікно
Світилося таємно...
Та згаснув місяць той давно,
І все довкола темно.
Згортає ніч снігів сувій,
Взялись льодами ріки...
А голоси –
"твоя" і "твій",
"Моя" і "мій" – навіки.
Старий годинник збився з ніг.
Зозулі клич останній...
І сипле сніг.
І сяє сніг.
І слід згасає санний...
* * *
Люблю тебе завжди.
Як ти мене любила.
Які старі слова, та молода – любов.
Хай наша далина давно вже посивіла,
Але до нас летить одвіку стрімголов.
Люблю тебе завжди.
У сяєві і блиску
Твій образ дорогий в душі не розтає.
Люблю тебе завжди.
І синову колиску,
І лоно золоте праматірне твоє.
Я – паростком лози, барвінком із могили,
Я – сивим камінцем з останньої води
Зросту, пройду, впаду отам, де ми любили
І відлюбили все ж...
Навіки.
Назавжди.
* * *
Я любив цю божественну жінку.
Я возносив її до зірок.
....................................................
Недописану мною сторінку
Засипає безжальний пісок.
* * *
Лягла горілиць у траві:
– Займи мене, любий, займи.
Лягла у високій траві,
Сказала:
– Тобі я належу...
Як солодко пахне полин!
Як солодко пахнемо ми!
Як зорі полинули
На зеленого полум'я вежу,
Там спогади наші горять,
Неначе осіння трава.
В твої солов'їні слова
Впиваються пазури орлі.
Ти – музика. Ти – горілиць.
І лебедем чорним – брова.
І музика злих солов'їв –
На цім лебединому горлі...
* * *
Полога смужка берега. Від холоду
Води шукай тепла собі в піску.
І я тебе востаннє, як ізмолоду,
Люблю – далеку і близьку таку.
А ми з тобою тільки горя навчені...
А ти спогадуй, що ми берегли?
Твій оберіг – зелені очі мавчині
А ти спогадуй, що ми берегли?
Твій оберіг – зелені очі мавчині
Й палаючі вечірні береги.
Ще мій огонь твого вогню шукатиме
І тіло це палаюче твоє...
Люби мене, люби!
А літо бабине
Над нами павутиння наснує.
Эмиль Январёв
В одну и ту же мы входим реку
всего однажды, но – по макушку…
Мне намекали: бери еврейку,
А я не понял и взял хохлушку.
Родня корила: отступник, аспид!
А я крепился: не сдамся, сдюжу.
Чего глядеть мне к подруге в паспорт?
Я засмотрелся на живу душу.
Черты любимой поднесь прекрасны,
Необъяснимо, как прежде, любы.
…Моя родная, которой расы
Твои ладони, глаза и губы?
* * *
Туманны глаза твои,
Дурмана ночная прелость,
Не ведаем, что творим…
Не ведать – какая прелесть!
Томительный звездный прах
И хищная жизнь живая.
Трамваи несутся в парк,
И каждый трамвай – желанье.
Платана златая прядь,
И вольного чувства иго,
И все, что случится впредь
В руках у этого мига.
Так медля, срываясь так,
Блаженствуя и пасуя,
Мы замерли в двух шагах
От первого поцелуя!
* * *
В конце суматошного серого дня,
В домашнем непрочном покое
Надень это платье заради меня,
То самое… Помнишь какое?
На улице – первая синь Рождества
И ветки акаций нагие.
Наверное, ты не забыла слова
Те самые… Знаешь, какие.
Мы выключим телек и свечи зажжем
И так, в полумраке кукуя,
По стопкам своим разольем не боржом,
А ту, уважаем какую!
* * *
Л.К.
Улыбкой смутною дразня, –
То счастье, то беда, –
В ХХ веке у меня
Любимая была.
Такие были времена,
Такая кровь текла!
В ХХ веке у меня
Любимая была.
На службе мелкая грызня
И крупная хула.
В ХХ веке у меня
Любимая была.
По фазе сдвинута родня:
Хрусталь, обои, бра.
В ХХ веке у меня
Любимая была.
Я не копил, не жег, не бил,
А в призрачном раю
Я просто-напросто любил
Любимую свою.
Шептал и ночью я, и днем
Безумные слова.
Лежала на плече моем
Родная голова.
На склоне жизни, года, дня
Твержу: судьбе хвала!
В ХХ веке у меня
Любимая была.
* * *
О тайне тех свиданий
В запретном том апреле –
Хотелось чуть туманней,
Чем было в самом дела.
Хотелось чуть размытей –
О бурях отдаленных,
О ходе тех событий
Вполне определенных.
Но ты не уступала
Чертою ни одною.
Ты сразу проступала
похожестью земною.
Твои смешные речи
Твоими оставались.
Твои глаза и плечи
Тебе лишь доставались.
Тут все тобою было –
Все распри и прощенья…
Ты на корню губила
Попытку обобщенья!
* * *
Увидев над тобою ореол,
Которого не видели другие,
Я за тобою в сумерках побрел,
Как будто свыше трубы протрубили.
Я протянул тебе свою ладонь,
И ты смогла под молодой луною
Хлеб преломить, принять мою любовь,
Родить мне дочь и жизнь пройти со мною!
Лариса Матвеева
Давай устроим ужин при свечах –
Стряхнем легонько с отношений пыль,
Пока в уставших душах не зачах,
Не догорел святой и грешный пыл.
Пусть будет тихо. Тихо, как в раю.
Ни музыки не надо, ни речей…
И мы увидим молодость свою
В колеблющемся пламени свечей.
Мерцаньем отразится в хрустале
Не то огонь, не то сиянье глаз…
Не важно, что там будет на столе,
Важнее то, что возродится в нас.
И заражаясь трепетом огня,
Храня в сердцах любви волшебный свет,
Ты с нежностью посмотришь на меня,
И я невольно улыбнусь в ответ…
Досадный сор обид и мелочей
Сгорит тотчас же в пламени свечей...
* * *
Я тебя намечтала,
Я тебя создала –
Из стекла и металла
Я тебя соткала,
Из огня и лазури,
Из песка и волны,
Из затишья и бури,
Из зимы и весны…
Видно ангел услышал,
Или случай помог –
Мне знамением свыше
Ниспослал тебя Бог.
Да такого как надо
И душой, и лицом!
Очевидно в награду
Ты мне послан Творцом…
Только странное дело
(Был в мечтах разнобой?):
Ты такой, как хотела…
Но женат на другой!
* * *
Влюбленность с любовью не путай.
Влюбленность, как сон, хороша…
Любовь – это крепкие путы.
Стреножена ими душа.
Лететь мотыльком легкокрылым
Влюбленности право дано…
Любовь вслед посмотрит уныло
И якорем ляжет на дно.
Влюбленность – цветы да конфеты,
Кокетством изогнута бровь…
Её воспевают поэты,
Её, а отнюдь не любовь!
Но если влюбленность в разлуке
Зачахнет, в беде – пропадет,
Любовь через адские муки,
Сквозь пламя и стены пройдет.
Расправив усталые плечи
От горя прикроет собой,
Согреет и душу излечит,
Поверь, не влюбленность – любовь.
Ни оды не ждет, ни награды.
По капле и силы, и кровь
Обыденно (надо – так надо!)
Пожертвует только любовь.
* * *
Я тебе постараюсь присниться,
Засыпай поскорее, мой друг.
Сновидений волшебная птица
Покидает обветренный юг
И летит через полконтинента
(Слышишь? – крылья шуршат в тишине),
Дождались чтобы души момента
Нашей встречи… хотя бы во сне.
Засыпай, засыпай, мой хороший!
Пусть разлука окажется сном...
Я к вискам, сединой припорошенным,
Прикоснусь на мгновенье крылом.
Ни движеньем, ни словом, ни взглядом
Я не выдам себя, милый мой…
Просто знай, что с тобою я рядом,
Хоть сейчас и не вместе с тобой…
Дуновением южного ветра
И магической музыкой слов
Прилечу к тебе…Ведь километры –
Не преграда для снов и стихов!
* * *
Зябко и одиноко
Мне без тебя, друг мой…
А за окном сорока
Дразнится трескотнёй.
Душу весь день тревожит,
Сердце тоской знобя,
Словно и вправду может
Весточку от тебя
Мне принести болтушка…
Ишь, завелась опять!
Разве душа – игрушка?!
Хватит, сорока, врать,
В сердце вселять надежду
(И без того – болит)…
С плеч отряхнув одежду
Сад безмятежно спит,
Белой укрыт порошей…
Снятся ль деревьям сны?
Где же ты, мой хороший?!
Долго ли ждать весны?!
* * *
Как же я по тебе скучала!
Хоть старалась не думать даже.
Жизнь хотела начать с начала…
А она – не белее сажи.
Ночью звезд зажигает свечи
Бог, наверно, чтоб видеть лучше…
Кто придумал, что время лечит?!
Или это – особый случай?
Я на звезды гляжу с тоскою:
Вдруг с небес упадет желанье –
Чтобы встретились мы с тобою
Где-то там, на краю мирозданья.
Микола Вiнграновський
Вас так ніхто не любить. Я один.
Я вас люблю, як проклятий. До смерті.
Земля на небі, вечір, щастя, дим,
Роки і рік, сніги, водою стерті,
Вони мені одне лиш: ви і ви…
Димлять століття, води і народи…
Моя ви пам'ять степу-ковили,
Зорі червоний голос і свободи.
Дивіться, гляньте: мій – то голос ваш:
Як світиться він тепло на світанні…
Я вас люблю, як сіль свою Сиваш,
Як ліс у грудні свій листок останній.
* * *
Я дві пори в тобі люблю.
Одну, коли сама не знаєш,
Чого ти ждеш, чого бажаєш –
Уваги, ревнощів, жалю?
В гірчичнім світлі днів осінніх,
На літо старша, ти ідеш,
Й тече твій погляд темно-синій,
Як вітер в затінку небес.
І час твій берег ще не миє,
І твої губи ще уста…
Дорога давня молодіє,
Де б твій веселий крок не став.
Ти вся – із щастя! І з тобою
Ще не вітається печаль,
Та біль з розлукою німою,
І нелюбові чорна даль.
Я дві пори в тобі люблю…
Люблю ту пору благовісну,
Коли до неї, як до пісні,
Свою я голову хилю.
Ця вже пора повільноплинна,
Як біля вогнища в пітьмі,
Де слово пахне, як дитина,
Де вже не скажеш “так” та “ні”…
Де почалося все тобою
І не поверне навпаки,
Де вже вітаються з любов'ю
Печалі, болі і роки.
Хоч все те саме: світ осінній,
Прозорість вод схололих плес
Й той самий погляд темно-синій,
Як вітер в затінку небес…
* * *
Сміятись вам, мовчати вами,
Вашим ім'ям сповнять гортань
І тихотихими губами
Проміння пальчиків гортать…
На лист, на сніг, на квіт, на тіні,
У шелест і нешелестінь,
Стелить в душевному тремтінні
Солодку, юну вашу тінь,
І в світанковім сумовинні
Прощально пестить шию, ніс
І сонні соняшники сині
В солонім сонці сонних кіс,
І знать одне: любити доти,
Доки не згасне долі рань,
Не згаснуть серця перші кроки
І перші болі перших ран.
Любити вас – любити знадність,
Любити вас – любить для вас,
Любити вас – любити радість
В червнево-вересневий час.
Всех женщин с праздником весны поздравляет драматург
Альберт Вербец "Три музы..."
Свiтлана Iщенко
За вінками на Івана, на Купала
Довгі коси верба розплітала,
І пливли віночки за водою,
Шепіт йшов закоханих луною,
І боги дощу, землі і сонця
Древню річку колихали аж до донця,
І липнева ніч своїх обранців
У язичеським єднала душі танці,
І Південний Буг, а може, Бог
Був уже колискою на двох.
* * *
Зриває час люстерком вроду,
Душі лишає наготу.
Солодкість зірваного плоду
Міняє час на гіркоту.
Назустріч сонячному світлу
Зорить Стожарами пітьма…
Твоє волосся, наче з вітру –
Мої долоні обійма…
А час летить, горить і в’яне.
Мій Боже, зупини цей біг! –
А ти, мов сонечко різдвяне,
Сліпуче грієш перший сніг.
Я – перший сніг твого кохання,
Що тане, впавши на вуста,
Я у твоє сонцестояння
Зречусь дівочого хреста,
Я розцвіту, мов дика м’ята,
Мов згіркле щастя на меду,
І поцілунками розп’ята,
До вуст медових припаду…
* * *
Коли лукава ніч, свої розкривши крила
На сходинах столітнього буття,
Цілує день вустами небосхилу
І плачеться дощами, мов дитя,
Тоді цілунку мить, спинившися у мрії,
Торкається закоханих грудей...
О, щастя! Ти дзвінкіше срібної лелії,
П’янкіше за мільйони орхідей!
Твої вуста, мов ружа, пелюстками,
Ворушать кров, вертають почуття.
Душа, позбувшись влади над словами,
Супроти волі лине в забуття...
* * *
Серце моє надвоє поділене,
І не знаю навіть, де межа…
Ще учора так було окрилене,
А тепер ці крила – для крижа.
Чорним завжди пишуть по біленькому –
Не боюсь, що вимажуть в брудне.
Не збагнути серденьку дурненькому –
Біле в нас на чорному – одне.
Інших голоси розбудять півнячі,
Іншим наше щастя буде в жах…
Будеш просипатися опівночі
Від моїх цілунків на плечах.
Будемо в житті ще славі раді,
Буде в нас і пекло, буде рай…
Будуть зорі теплі в листопаді…
Згадуй мене, сонечко… Прощай.
* * *
До тебе – всі мої надії.
До тебе ластівка і стриж.
І одкровеннями месії
Пливе до тебе кожен вірш.
Нехай невигойну розлуку
Навіє жовта алича –
Мій слух сприйма знайомість звуку,
Очам – тебе не вистача.
Тепер до кого вітер віє?
Кого крильми він обійма?
Де загубилася, надіє?
Чом повернулася зима?
Занепокоєність журбою
Лиш співчування зустріча.
Я ще живу одним тобою,
Неначе вогником – свіча.
* * *
Була, як довга ця зима,
Важка розлука.
Сніги просили крадькома
Мелодій Глюка.
І незачинену гойдав
Борвій квартирку,
Немов кохання витягав
В цю чорну дірку.
Не спали очі і душа,
Шукавши риму –
О, Боже, жодного вірша
За довгу зиму!
В холодну ніч один мені
Був порятунок –
Зігрітий променем весни
Твій поцілунок.
* * *
Кохання пити, кажуть, нам даремно
З Великого Ведмедиці ковша…
Моє волосся піниться богемно,
Моя від тебе світиться душа!
І, підкоряючись незримому наказу,
Я запряжу Пегаса в колісницю,
Акації духмяні до екстазу
В мені коронуватимуть царицю.
У світі цім ми, кажуть, пілігрими…
То ж бо не бійся, як розсудять люди.
На легких крилах нас піднімуть рими –
Ми віршами дихнем на повні груди!
Екатерина Голубкова
И это все мы назовем весной.
И будет так: едва откроешь веки –
В тугих лучах кипят грачами ветки,
И свет висит отвесною стеной.
И это все мы югом назовем.
И будет так: земля уже дымится,
И улицы бегут к реке – умыться!
И март ведет нас за руки вдвоем…
А мы беспечно верим в чудеса,
Мы чепухе безудержно смеемся,
И все никак с тобой не расстаемся –
Минуту? Вечность? Или полчаса?
И всюду бродит дерзкий дух лесной,
И нам пока не страшно разлучаться…
И это все мы назовем – весной.
И лишь потом поймем, что это – счастье!
* * *
По детскому почерку почек
Поди догадайся, узнай,
О чем бесконечно хлопочет
Над нами, над миром – весна.
О чем её запах зеленый,
Щекочущий душу до слёз,
Еще не раскрывшихся клёнов,
Еще не оживших берез?
И, нас вызволяя из плена,
В победную дуя трубу,
Какие несет перемены,
Какую готовит судьбу?
* * *
Весенний день подобен спектру,
В котором город видит сны,
Где на полотнищах проспектов
Размыта акварель весны.
Весенний день подобен шуму,
С которым сбрасывают шубу,
И вниз по лестнице бегут,
Глотая наспех три пролета,
Как будто только для полета
Всю зиму силы берегут.
Скорей!
На улицу!
Там чудо
Пришло неведомо откуда,
И ждет, дразня и тормоша:
– Проснись!
Ну что ты, в самом деле!
Очнулся?
Ну, тогда – взлетели!
А жизнь и вправду хороша!
* * *
Это всё потому, что уже распускаются листья,
и колючие искры растаяли в темной воде,
и скрестили закаты над городом рыжие кисти,
и высокое небо склонилось над нами: – вы где?
Это всё потому, что, привыкшие спорить и злиться,
мы внезапно сказали друг другу иные слова…
Это всё потому, что уже распускаются листья
и на ржавых газонах молодая дымится трава.
* * *
Ироническое послание представителям слабого,
но прекрасного пола, в день 8-го марта.
Где-то там, еще в начале вечности,
Сыновья косматые земли
«Лучшей половиной человечества»
Нас в порыве пылком нарекли.
Вот с тех пор и числимся мы – «лучшею»,
Но не знаем, строго говоря,
так ли это. Но во всяком случае,
мы не станем их разуверять!
С этой славой нелегко расстаться нам!
Шутка – после стольких-то веков!
Правда, нас сейчас эмансипация
Малость потеснила с облаков.
В руки нам дала кирку с лопатою,
Рычаги, штурвалы, колесо,
Твердой обеспечило зарплатою,
Сделала «начальственным лицом»…
Столько дел, забот, хлопот, волнения
Навалилось на прекрасных дам,
Что на нашем месте, без сомнения,
Сильный пол давно бы дуба дал!
Ну, а мы – как будто так и нужно нам –
Вертимся успеть и там, и тут,
Так что нас и стрессы не одюжают,
И прогрессы дома не найдут!
Да к тому же нам еще, как минимум,
Нужно, просвещаясь на ходу,
Выглядеть с авоськами – богинями,
Быть царицей – в кухонном чаду…
Правда, пол, зовущейся мужчиною,
Наш оберегает пьедестал –
Были бы мы худшей половиною,
Он бы и смотреть на нас не стал!
Ну, а так, сомненьями не мучаясь
И от телевизора устав,
Если и влюбляется – так в лучшее
Сильный пол. И он, конечно, прав!
Нам и впредь уже бояться нечего –
Древней властью мы облечены
И навеки быть обречены
Лучшей половиной человечества!
Поздравления женщинам от писателя и драматурга
Анатолия Малярова "Любимым женщинам"
Валерiй Бойченко
З коханими не розлучайтесь
(з Олександра Кочеткова)
– Як сяйно-боляче, кохана!
Корінням зрощеним й корою, –
Як сяйно-боляче, кохана,
Нас крає надвоє пила!
Не заросте на серці рана –
Проллємось чистою сльозою;
Не заросте на серці рана –
Проллється полум’ям смола.
– Покіль жива, з тобою буду –
Не роздвоїти душу й тіло.
Покіль жива, з тобою буду –
Любов і смерть єднають нас.
На перепуттях, поміж люду
Не забувай мене, мій милий;
На перепуттях, поміж люду
В тобі ми разом повсякчас.
– А як у незціленній муці
Мене печаль загубить-згубить?
А як у незціленній муці
Поглине холод самоти?
– Ти зустріччю живи в розлуці,
Не забувай мене, мій любий!
Ти зустріччю живи в розлуці.
Повернемось – і я, і ти.
– А раптом я у безвість кану –
Тремтливий промінь тихосвітний?
А раптом я у безвість кану,
В космічний безмір світовий?
– Я вимолю тебе, коханий,
На землю отчу, в дім привітний,
Я вимолю тебе, коханий,
І ти повернешся – живий.
У поїзді він снив безсило,
Він став бездонним і смиренним.
У поїзді він снив безсило,
Півплач гойдав його і ніс,
Коли состав над крутосхилом
Аж вигнувся смертельним креном,
Коли состав над крутосхилом
Рвонув колеса під укіс.
Нелюдської потуги сила
В одній давильні всіх з’єднала.
Нелюдської потуги сила
Земне притисла до землі.
І ні душі не прихистила
Рука, що в далині сіяла,
І ні душі не прихистила
Та зустріч, сяюча в імлі.
З коханими не розлучайтесь!
З коханими не розлучайтесь!
З коханими не розлучайтесь!
Хай спільно ваша кров кипить, –
Але щораз навік прощайтесь,
Але щораз навік прощайтесь,
Але щораз навік прощайтесь,
Коли йдете хоча б на мить.
* * *
Незвучна ніч…
І ти – спокійна, тиха.
Твоє волосся дихає теплом.
Твої уста осолодила втіха.
Ти легко сяєш під моїм крилом.
Світила крізь вікно широкооке
Струмують холодно в неперебутній час;
Земля-планета, кругла й крутобока,
Крізь ніч несе, погойдуючись, нас.
* * *
Нічого до нас не було –
Ми перші закохані в світі,
І поглядів наших тепло
Зорю запалило в зеніті.
Нічого до нас не було –
Ні сяйва, ні ласки, ні слова.
Ми вічні, як світобудова,
Й нічого до нас не було.
* * *
Коли тебе угледів я в саду,
Де зависала музика у кронах,
Як мерехтіння наших двох задум,
Як ліхтарів сіяння на колонах,
Коли між нами спалахнуло щось –
Незриме, неймовірне й незнищенне,
Ні розумом, ні серцем не збагненне,
Якби його й означити вдалось,
Тоді між нами й сталося, либонь,
Те найтаємніше із див усіх таїнних,
Якому між віків неспішно-плинних
Єдино рідним, мабуть, є вогонь;
Бо так тоді нам душі обпалило
Понині нам обом не відболіло.
Аркадий Суров
Девочка Лю
В моём доме совсем не много людей,
Только я и девочка Лю.
Аист нам до сих пор не принёс детей,
И я девочку Лю люблю.
Под зелёной листвой и под жёлтой листвой,
И под влажным небом весны
Она спит на плече моём головой,
Я её охраняю сны.
Она так мне смеётся ночью и днём,
Она плачет мне иногда,
Мы всегда с ней вместе, всегда вдвоём,
Я – огонь, а она – вода.
Я не знаю, что будет, коварен чёрт,
Об одном лишь судьбу молю –
Пусть волною всё смывает за борт,
Пусть мои корабли не вернутся в порт,
Но оставь мне девочку Лю.
* * *
А ночью, от реки, от камышовых плавней,
Подсвеченный луной, пришёл сырой туман
И напоил земли иссохшее дыханье,
И дал по капле всем – деревьям и цветам,
И тихая весна, босая, в платье белом,
Мелькнула за окном – встречай меня, встречай! –
И вылетел рассвет, мальчишкой угорелым,
И побежал за ней – влюбился, шалопай!
* * *
Ну, вот и весна! Поздоровайся, мальчик, с весною!
Она поначалу слаба, но она подрастёт.
Откроет глаза свои, полные голубизною,
Запахнет согретой землёй, а потом зацветёт,
Задышит призывно, распустит тяжёлые косы,
И выдохнув стыд, обнажит и колени, и грудь,
И тихо зачнёт.
И отложит любые вопросы
До завтра.
До осени.
И не позволит уснуть.
* * *
Я тебя не убью, потому что меня ты любила,
Целовала в глаза и на завтрак варила яйцо,
И к утру забывала обиды, и боль уводила,
И на хлеб не дала обменять золотое кольцо.
Я тебя не убью, потому что ты ждешь меня ночью,
И в окне на втором этаже твой фонарик горит,
Потому что люблю твою стать и болтливость сорочью,
И скучаю в разлуке с тобою, и сердце болит.
* * *
Любить – как дышать, и любить – как петь.
Любить – как варить компот,
«Любить» – не купить, «любить» – не спереть,
«Любить» – это, как «везёт».
Любить, как яблоки, как горох,
Как рыбу и как икру.
Любить – как выдох, любить – как вдох,
Любить – «я сейчас умру!»
Любить – как драться, любить – как ждать,
Любить – как запойно пить.
Не надо пытаться меня понять,
Попробуй просто любить.
* * *
Ну что поделаешь с любовью?!
Она смеётся и поёт!
Она плюётся чёрной кровью,
Убить захочет, так убьёт!
Сломает пальцы, петь заставит!
Укроет! Переворошит!
Сожжёт! Запутает! Отравит!
Сожмёт – в объятиях – удавит!
Но без неё не стоит жить!
Александр Иванов
Ты сохрани
Ты сохрани от вспыхнувшей свечи
Волнение таинственного света,
Дыхание горячее в ночи,
Предчувствие вопроса и ответа.
Ты сохрани от дрогнувшей струны
Безумие таинственного звука,
Чередованье солнца и луны,
Переплетенье встречи и разлуки.
Ты сохрани от начатой строки
Познание таинственного слога,
Прикосновенье трепетной руки…
Всё сохрани, молю я, ради Бога!
Звезда надежды обожгла меня
И приземлилась прямо к изголовью…
Вот пролетели два счастливых дня,
Как светлый миг, подаренный любовью.
* * *
Всё острее в себе замечал я
Будоражащий цокот копыт,
Хоть в крови этот ритм не случаен,
Он от предков ещё не забыт.
А любви затаённое пламя
Не согрело меня. А потом
Обожгла вдруг далёкая память,
Как щелчок взгорячённым кнутом.
И тогда, оседлав самолёты
И взнуздав, как коней, поезда,
Мчал к тебе, в наши юные годы...
Виноват я.
Прости.
Опоздал.
* * *
Елене
Неожиданно всё это –
Осенью пришла весна.
Каплей солнечного света,
Как подснежник из букета,
Улыбается она.
А загадочность Елены,
Словно зов издалека,
Обнажает мизансцены
Неизвестные пока.
И рука над зеброй клавиш
Звук рождает неземной.
Всё затихло. Ты играешь,
Вдохновлённая весной.
А служитель Мельпомены,
Выткав звёздную фату,
Репетирует на сцене
Похищение Елены,
Как последнюю мечту.
Наталiя Бiлецька
На Захід пролягли твої дороги,
На Півдні - уриваються мої,
Та ще сміються сонцем з неба боги,
Та ще в гаях співають солов'ї.
Душа твоя, отруєна коханням,
Летить у ще не визнане життя,
Де є любов, не зраджена прощанням,
Де знає серце спрагу каяття...
Я стану Ярославною твоєю,
Здійму над світом Київські щити,
І сонце, що опалене зорею,
Й мені розкаже, де є в світі ти...
На Захід пролягли твої дороги
Смарагдовою ковдрою землі.
Та ще на Півдні правлять свято боги,
Запалюючи зіроньки в імлі.
* * *
І знову дні - від тебе і до тебе.
Скрипить весло на синьому човні,
Ген, за рікою, спить безкрає небо,
І так липнево в вересні мені!
Прийдеш вночі, і тихою ходою
Підем удвох в замріяні поля.
Дощем з кульбаб туманною луною,
Росою з трав розщедрить нас земля.
Прийду, сумна, до тебе на світанні,
Постануть сни за хвилями ріки.
І ти - юнак закоханий, в коханні,
Торкнешся вперше милої руки.
А далі - далі - пісня вечорова.
Чумацький шлях. Тополі. Ясени.
Шовкових трав шовковотонна мова,
І все це - літо. Літо восени.
* * *
Злітаю в небо пташкою кохання,
Ховаю мрії в перлах золотих.
Твоя любов, - можливо, вже остання
Прощає все: і святощі, і гріх...
Лечу крізь хмари нашої розлуки,
Шукаю сонця крила чарівні.
Моя нудьга, немов солодкі муки,
Не дозволяє пустощів мені.
Буваю скрізь, як місячне проміння,
І бачу все за смугами доріг, -
Бо ця любов, - мов зіронька осіння,
Яку несе пухкий зимовий сніг.
Дивлюсь в твої кохані, милі очі;
Дарую вітру галицькі листи,
Щоб повернув до нас серпневі ночі,
В яких назавжди поряд я і ти...
Не запалити блискавки прощання,
Не спотворити криги почуттів!
Палає небо барвами кохання,
І сипле нам перлини світлих днів!
Не даруй...
Не даруй мені пісень своїх щоночі.
Я - збентежена, задумлива, сумна.
Я закохана в твої весняні очі...
Може, справді, все це вдіяла весна?
Не читай мені віршів своїх щоднини,
Адже серденько моє не крижане -
Тане й тане від спекотної хвилини
І до тебе причаровує мене.
Не малюй мені пейзажів та портретів,
На яких кохання зорями цвіте.
У вінок моїх омріяних сонетів
Муза серця і твої рядки вплете.
Владимир Христенко
Из цикла "Переписка с ангелом..."
Среди людей отмечено давно –
Питая слабость к жестам благосклонным,
Судьба дарует милости влюблённым –
Разлук и странствий горькое вино.
И тем, кто ощутил его на вкус,
Уже не сбиться в суете скитаний –
И через лихолетья испытаний
Они несут любви бесценный груз.
Их тысячи и тысячи идут,
Боясь по капле расплескать напиток,
Неся, как будто драгоценный слиток,
Своей любви живительный сосуд.
Вот так и нам с тобой предрешено
Теперь не потеряться на планете
И пить разлуки горькое вино,
Как будто в память об ушедшем лете…
* * *
Мне часто кажется порой –
Так предназначено судьбою,
Чтоб нашим душам, ангел мой,
Стать виноградною лозою,
Сплетаясь благодатью слов,
Случайных фраз и сновидений
И снизойти, в конце концов,
В янтарный свет стихотворений.
Когда за гранью волшебства
Из вроде бы простых соцветий
На свет рождаются слова,
Как будто это кто-то третий
Их нам приносит по ночам
И оставляет к изголовью,
Чтоб утром просыпаясь, нам
Всё это называть любовью
И ею наслаждаться днём,
И изводить себя ночами,
А после будто бы дождём
Излиться новыми стихами…
Как хорошо, что есть на свете ты,
И август нас притягивает снова,–
Где всё легко и ясно с полуслова
И мысли удивительно чисты!
И хочется отбросить все дела
И сжечь мосты, и всё начать сначала...
Скажи, ну где же раньше ты была?
В каких краях душа твоя витала,
Когда сменялись чинно день и ночь
Пустой меланхоличной чередою,
Когда, ещё не встреченный тобою,
Я и не знал, как можешь ты помочь?...
И там, среди тогдашней пустоты,
Душа моя, как птица в клетке, билась.
Как хорошо, что есть на свете ты,
Пусть даже ты мне только лишь приснилась…
* * *
Напиши мне. Слышишь? Напиши!
Что-нибудь. Всего одно лишь слово,
Чтобы дождь, идущий бестолково,
Не терзал бы эту боль души.
Чтобы вдруг донёсся голос твой,
И тогда покажется, что где-то
Всё ещё осталось наше лето,
Нас соединившее с тобой.
Там, где в упоительной тиши
Не было дождей, стучащих в крышу.
Напиши. И я тебя услышу!
Напиши мне. Слышишь? Напиши…
* * *
Мне приснилось, что тебя не стало,
Словно в одночасье, среди дня,
Я тебя увидел запоздало
В поезде, бегущем от меня.
Только на мгновенье показалась,
В череде промчавшихся огней,
И уже пропала, потерялась,
Растворилась в суматохе дней,
Как мираж растаяла в пустыне
И исчезла, словно бы во сне,
И к тебе, недостижимой ныне,
Как, мой ангел, докричаться мне?
Я понять не в силах, что случилось,
Словно в западню попавший зверь,
Если даже время раздвоилось
На границе – раньше и теперь.
И уже предчувствуя незримо
Эту неизбежность бытия
В скорый поезд, пролетевший мимо,
Отрешённо вглядываюсь я...
* * *
С добрым утром! Ты уже проснулась?
Я же вижу, даже вдалеке,
Как во сне губами прикоснулась
Ты к руке, лежащей на щеке.
На окне взметнулась занавеска,
Скрипнула незапертая дверь,
Дремлет город, вымытый до блеска
Утренним дождём, и вот теперь,
Словно отдаляя пробужденье
И опять проваливаясь в сны,
Теплится твоё прикосновенье
На запястье с тыльной стороны.
Завитки волос скользят по шее,
Спит мой ангел предрассветным сном,
И невольно кажется светлее
Это утро в городе моём...