Литературно-художественный интернет-журнал

 

 

 

Июльский этюд

В накат волны шагнула смело.
И, чуть пройдя наискосок,
На гладкий камешек присела,
С коленки счистила песок.

Копной волос тряхнула ловко,
Потом прогнулась, вся дрожа,
И запрокинула головку,
В губах заколочки держа.

К воде спустилась по дорожке,
Полюбовалась на закат.
В руке болтались босоножки,
И прилипал к ногам халат.

По остывающему пляжу,
На склоне тающего дня,
Прошла загадочно
И даже
Не посмотрела на меня. 

 

 

 

Награда за терпение

Зашумело вокруг,
Засверкало,
Переполнилось пеной цветов,
Словно вдруг
Молоко убежало
Из кипящей стихии садов.

Вот и яблоня,
Цвет распуская,
Заглянула в окошко моё,
Будто розовых бабочек стая
Опустилась на ветки её.

Всё цвело безрассудно и смело,
В лучезарные верило сны.
Лишь акация
В парке чернела,
Устояв от соблазна весны.

Любовалась чужою весною
И своей ожидала всерьёз.
Но пошли, как напасть, полосою
То ветра, то туман, то мороз.

Что осталось от сада и парка?
Потускневшая зелень да мгла.
Лишь акация
Бурно и ярко
От пригревших лучей ожила.

Поднялась, расцвела, засияла,
Прямо к солнышку вся подалась.
Молодец!
Торопиться не стала,
Настоящей весны дождалась. 

 

 

 

   Свадебный вальс

Песня явилась и зазвучала
В этот торжественный час.
Кружатся в танце
Люстры старинного зала,
И музыканты
Дружно играют для нас.

В праздничном вихре звуков и света
Призрачно вьётся вуаль.
Кружится с нами
В лунном сиянье планета,
И маяками светится звёздная даль.

Струны оркестра светлой мечтою
Наши волнуют сердца
Нам в этом вальсе
Вечно кружиться с тобою,
Музыке счастья
В памяти жить до конца.

Свадебный вальс
В лёгком платьице белого цвета,
Свадебный вальс
Будет в сердце звучать до рассвета.
Свадебный вальс
Зачарованно правит людьми,
Свадебный вальс –
Это вальс нашей первой любви!

 

 

 

 

 

Будущая мать

В расстёгнутом весеннем пальтеце
Походкой плавной
И неторопливой,
С загадочной улыбкой на лице
Идёт она по улице Счастливой.

А как она спокойна и нежна!
И, голову высоко поднимая,
Навстречу солнцу шествует она
Торжественно,
Как будто неземная.

Её благословенные мечты
Витают над мирскою суетою
И с недоступной этой высоты
Прохожих озаряют чистотою.

Она в сиянье радужных огней,
Пронизанная радостью и светом.
И всё земное
Меркнет перед ней –
Она одна богиня в мире этом.

Такую сделал женщину навек
Беспомощный
И маленький покуда,
Готовящийся к жизни человек –
Живой комочек будущего чуда.

 

 

Поэт Вячеслав Качурин с женой, дочерью и внучкой. Николаев, 2013 г.

 

 

Новые заботы

1.

Сонный ветер листьями шуршит,
В тёмной клетке возится скворчиха.
Вот жена встаёт и тихо-тихо
К дочери проснувшейся спешит.

Вот она в сиянии луны,
Словно занавесочка из тюля.
А на теле, медном от июля,
Светится полоска белизны.

Вот уже лицом уткнулась в грудь
И губами чмокает малышка
Белая, как стриженный мальчишка,
На меня похожая чуть-чуть.

Вот жена качнулась в полусне
И легла. Умаялась за сутки.
Только руки, ласковы и чутки,
Гладят дочь по розовой спине.

В просветлённом радужном венце
Ночь безмолвно царствует в природе,
И луна на чистом небосводе
Спит с улыбкой детской на лице.

 

2.

Чудеса в семейном распорядке:
С половины пятого утра
Наша дочь агукает в кроватке:
Мол, вставать, родители, пора!

Зов её решителен и звонок,
Ох, и мука с малыми детьми!
Вот сую пустышку ей спросонок,
Не желает: на руки возьми!

"Скок, скок, поскок,
Молодой дроздок
По водичку пошёл –
Молодичку нашёл".

Совершим по комнате два круга,
Притомимся, влезем на кровать
И, усевшись друг напротив друга,
Начинаем в ладушки играть:

"Ладушки, ладушки,
Где были? У бабушки..."

С полчаса, подобно попугаю,
Я бубню, но дочь, моя строга.
Вновь кричит, и я её пугаю,
Растопырив пальцы, как рога:

"Идёт коза рогатая
За малыми ребятами..."

Только вижу: мало в этом проку,
На ладонь показывает дочь,
Это значит – в сказку про сороку
Поиграть проказница не прочь.

"Сорока – белобока
Кашу варила, деток кормила..."

При упоминании о каше
Дочь такой закатывает крик,
Что соседи бедненькие наши
На балкон выскакивают вмиг.

Да, родные, с нами не проспите:
Шесть утра – вставать уже пора!
Вы уж нас, пожалуйста, простите,
Потерпите года полтора!

 

3.

Ребёнок сделал первый шаг,
И вот уже вперед стремится
Сначала робко, кое-как,
Потом – боясь остановиться.

Сейчас ребёнку не страшны
Ни серый волк, ни ведьма злая;
Дойти бы только до стены,
Родных на помощь призывая.

Вот как он бодро семенит:
Сверкает попка из-под платья.
Огромный мир ему открыт
И устремлён ему в объятья.

В глазах смятение и страх,
В душе и радость и тревоги.
Ребёнок сделал первый шаг
По длинной жизненной дороге.

 

 

 

Купаем дочь

Купаем дочку:
Я, жена и мама.
Душист и свеж настой железняка.
Мы девочку храним от сквозняка,
Она в простынке возится упрямо.

Я так за ней внимательно слежу:
То локтем в ванной проверяю воду,
То выношу наполненные вёдра,
То на часах сигнальщиком сижу.

И лишь в конце купания, когда
Я вылью завершающую кружку,
То мокрую свернувшуюся крошку
Мне вытереть доверят иногда.

И унесут.
Как ясно всё и просто,
Но почему я помню до сих пор
Осенний день,
Разбитый бомбой двор
И серый дождь,
Наотмашь бьющий хлестко?

И обветшалость штопаных рубах,
И чёрный хлеб, порезанный на части...
Но пережил я тысячу несчастий
На маминых измотанных руках.

Что дочери расскажешь про войну?
Она в кроватке спит уже почти что.
Пойду взгляну, не выпала ль пустышка
И на другой бочёк переверну.

 

 

Две дочери и две внучки поэта. 2014 г.

 

 

   Бабье лето

Л. Модиной

Ранних звёзд рассыпаны крупинки,
Над рекой сверкает небосвод.
Бабье лето бродит по тропинке,
Нам с тобой покоя не даёт.

Всё никак не выйдет разговора,
Лист осенний кружит на пути.
Бабье лето, отчего так скоро
Ты от нас торопишься уйти?

До порога быстрая дорога,
Жар сердечный бродит по крови.
Бабье лето подожди немного,
Дай сказать любимой о любви!

Бабье лето – осени примета,
Глубь небес прозрачна и ясна.
Бабье лето:
А для сердца это
Всё равно, что ранняя весна!

  

 

 

 

Короткие признания в любви

1.
Разве чувствам лишнего позволишь,
Если ты дороже мне вдвойне.
Даже спать ложусь
Из-за того лишь,
Чтоб с тобой увидеться во сне.

2.
Дождь холодный, беспробудный
Ветром шарит по трубе.
Если мне вдруг станет трудно,
Буду думать о тебе…

3.
Какая б ссора иль ошибка,
Не рвала сердце на куски,
Твоя лучистая улыбка
Всегда сильней моей тоски.

4.
С тех пор,
Как длится наше счастье
Я с грустью больше не знаком;
Мне солнцем
Кажется ненастье,
Любая трудность – пустяком.

5.
Пусть в письмах
Сказано так мало,
Но в час,
Когда приходит грусть,
Я вновь читаю их сначала,
Хотя и помню наизусть.

6.
За холмами
Солнце покачнулось,
Новый день рождается в огне.
Ты сейчас,
Наверное, проснулась,
Чтобы снова думать обо мне.

7.
Пускай на сердце было тяжко,
И с болью падала рука,
Но я не верил той ромашке,
Где не хватало лепестка.

8.
Ты пахнешь листьями в саду,
В глазах огромных –
Море света.
Не говори, что я уйду,
Ведь ты сама
Не веришь в это!

9.
Теперь мы вместе,
Навсегда:
В разлуке,
В радости
И в горе…
Любовь, как воздух,
Как вода,
Как хлеб,
Как песня на просторе!

 

 

 

Конфликт

Не убавлю и не приукрашу,
А короче дело было так:
Ты спросила:
– Может, сварим кашу?
Я ответил:
– Снова натощак?!

– Кашу, –
Ты промолвила сурово, –
Мы едим всего недели две!
– У меня, –
Не выдержал я снова, –
Скоро будет каша в голове!

Видя то, что я не уступаю,
Ты вскипела:
– Ну и обнаглел!
Я в сердцах:
– Крупу повысыпаю!
Ты ехидно:
– Мало каши съел!

Я сказал:
– С тобой на эту тему
Не желаю больше говорить.
Ты в ответ:
– Пора решать проблему;
Нам с тобою каши не сварить!

Долго мы судили и рядили,
Перемыли косточки насквозь
Да такую "кашу" заварили –
До утра расхлёбывать пришлось.

До краёв наполненную чашу
Выплеснули в ссоре сгоряча,
А на утро…
Снова ели кашу,
Друг над другом громко хохоча.

 

 

 

Телефонный звонок

Всё же время
Служит нам исправно;
Оглядишься –
Вроде и не жил:
Дочке – восьмикласснице недавно
Юноша, представьте, позвонил.

Вот как неожиданно и странно!
Не пойму:
Во сне ли, наяву:
– Здравствуйте,
А можно ли Татьяну?
– Можно, – отвечаю.
И зову.

От волненья дочь моя немая.
Только вышел,
Вмиг прикрыла дверь
Я её, конечно, понимаю,
Что же тут поделаешь теперь?

Разговоры эти не случайны.
Время, время:
Вехи на пути.
Вот и дочь уже имеет тайны,
Значит, стала взрослою почти.

 

 

День рождения моей внучки Даши (она в центре). 2015 г.

 

 

  Монолог откровения

М. Богачёвой

Не страшна никакая преграда,
Решено: все концы обрублю.
Ничего от него мне не надо;
Не люблю я его, не люблю.

Стукнет дверь или скрипнет калитка,
На одной себя мысли ловлю:
Нелюбовь тяжелее, чем пытка;
Не люблю я его, не люблю.

Оборвутся последние нити,
Ошибусь ли, себя обделю,
Хоть навеки меня прокляните,
Не люблю я его, не люблю.

И хотя всё давно уже ясно,
О спасении снова молю:
Он красавец, он гений...
Напрасно.
Не люблю я его, не люблю!

 

 

 

Предчувствие

Я тебе изменяю,
От тоски изнываю:
Сам себя извожу,
Сам себя извиняю.

Хоть проси, не проси,
Нам не выстрадать радости.
За признанье прости;
Я устал просто-напросто.

В этой скрытой войне
Видно так уж заведено:
Словно узнику, мне
Все известно заведомо.

То ли вкривь, то ли вкось
Бродим стежкою общею:
Ты все видишь насквозь,
Я же двигаюсь ощупью.

И живем мы вот так,
Словно листья осенние:
Я, предчувствуя крах,
Ты с мечтой о спасении…

 

 

 

   Ожиданье журавля

Н.Ермаковой

Неуютной жизнью пассажирки
Без любви и, в общем, без забот
В тесной однокомнатной квартирке
Молодая женщина живёт.

С тайным интересом, на досуге
Для неё который год уже
Бойкие замужние подруги
Ищут варианты протеже.

Но она не видит в этом проку:
Без любви,
Так лучше уж одна...
А когда бывает одиноко,
Женщина садится у окна.

С веток ей чирикают синицы,
Но она сквозь раннюю листву,
Вскинув к небу
Лёгкие ресницы,
Долго-долго смотрит в синеву.

Там вдали, на солнечном просторе
Где заря касается земли,
Непременно явятся ей вскоре
Гордые красавцы журавли.

А один влетит в её оконце,
Крыльями устало шевеля...
Что такое счастье?
Это солнце!
И паренье в небе журавля.

 

  

 

Наш роман…

Наш роман продлился мало,
Воля мне была милей.
Ну а ты женою стала,
Слава Богу, не моей!

Лишь чернила, да бумага –
Вот и всё, чем я богат.
Ты нашла себе завмага;
У него повсюду блат.

Ты в порядке и в достатке,
Все твои остатки сладки.
И от этой хватки в «хатке»
Полно злата-серебра.

А с меня все взятки гладки,
От нехватки – неполадки,
Ни палатки, ни оградки,
Ни кола и ни двора!

Ни о чём тебя не просит
Счастья личного кузнец.
Лишь ковры трясти выносит
Из подъезда, как купец.

Всё, что надо семьянину,
То супруг имеет твой:
Барахло, автомашину,
Холодильник со жратвой.

Так роскошно и убого,
Что порой бросает в дрожь,
Как за пазухой у Бога,
Ты в дому его живёшь.

О заботах нет и речи,
Что же золотом звеня,
Ты тайком при каждой встречи
С грустью смотришь на меня?

 

 

Романс

Пустынно и темно,
Как в роще нелюдимой,-
Заученную роль
Играем не спеша…
Я так тебя давно
Не называл любимой!
Где трепетная боль,
О пылкая душа?

Куда исчезла страсть
Божественного взгляда
И неумелых строк
Заветные слова?
Царит над нами власть
Душевного разлада,
Последний уголек
В нас теплится едва.

Не верю, что навек
Нас холодом сковало;
Я знаю: впереди
Нам новый путь открыт.
Родной мой человек,
Давай начнем сначала,
Пока у нас в груди
Тот уголек горит!

 

 

 С работниками культуры у входа в Украинский музыкально-драматический театр. Николаев, 2013 г.

 

 

 

С тех пор…

Былое уходит вдаль,
Мы новому больше рады.
Я лучшего в жизни ждал,
А счастье стояло рядом.

Мучительный стон в груди,
И мысль от забот устала
С тех пор, как я стал один,
С тех пор, как тебя не стало.

Хоть в каждом пришедшем дне
Для жизни есть всё, что надо,
Но как не хватает мне
Улыбки твоей и взгляда!

Пусть рухнули все мосты,
Но в мыслях тебя встречая.
Всё то, в чём виновна ты,
Я в тысячный раз прощаю.

Но ты не придёшь из тьмы
С большими, как ночь, глазами.
Жаль, счастья не ценим мы,
Когда оно рядом с нами.

 

 

 

 

  Что же стряслось?

Что же с нами происходит?
Стал я дома, словно гость,
А тобою верховодит
Недоверие и злость.

Столько лет прожили рядом,
Всё так ладилось у нас,
Поему же слёзы градом
Из твоих студёных глаз?

В них же было столько пыла!
Неужели навсегда
От того, что раньше было,
Не осталось и следа?

Всё как будто помутилось,
Покатилось вкривь и вкось,
Как же это получилось?
Что же всё-таки стряслось?

 

 

 

 

Игра

Зачем ты затеяла эту игру?
Пустая бутылка скользит по ковру.

Твои поцелуи – сплошная бравада,
На юных губах убывает помада.

Круженье пластинки, дымок сигарет:
"Ах, будет, что вспомнить на старости лет!"

Не веришь ни богу, ни чёрту, ни другу,
И грешные губы пускаешь по кругу.

Богиня свободы, рабыня реклам,
Сначала по кругу, потом по рукам?

Кто сладко обманет, кто горько пошутит,
Лихая игра всю судьбу перекрутит.

И кругом с похмелья пойдёт голова:
Пустые надежды, дурная молва.

И прошлое вдруг постучится в ворота,
Но будет о нём вспоминать неохота.

И сердце забьётся, как загнанный зверь,
В железном кольце бесполезных потерь:

Всё это случится потом, а сегодня
Тебя веселит остроносая "сводня".

Прокуренный голос, прищуренный глаз:
"Плевать на запреты; живем только раз!"

Ты слишком раскованно
Жить предлагаешь,
Ты слишком рискованно
С жизнью играешь,
Ты слишком щедра,
А такая игра
Увы, не доводит людей до добра!

 

 

 

Прощание навсегда

Ну вот и всё…
В углу на верхней полке
Сквозь капли слез
Ты с болью смотришь вниз.
И злые ветры с воем,
Словно волки,
За поездом вдогонку понеслись.

А день назад ни признака печали
Ни на твоем, ни на моем челе…
Стою один на дремлющем вокзале:
Пустой перрон,
Вагоны в полумгле.

О чем жалеть?
Случилось же такое!
А что сбылось,
Того уж не вернуть…
Пустое ощущение покоя
И кисти рук
Тяжелые, как ртуть.

В тумане поднебесного простора
Растаял поезд на краю земли,
И рельсы,
Словно строчки приговора,
Навечно между нами пролегли.

 

 

 

Сон

Мукам и сомненьям вопреки
С двойственным решеньем порываю.
Выбившись из сил, переплываю
На другую сторону реки.

Тяжела коварная вода:
Сносит с курса пенистым накатом.
Жизнь и смерть поставлены на карту,
Путь назад отрезан навсегда.

Вот воронка кружит у груди,
Руки заворачивает круто.
К чёрту от спасательного круга,
Брошенного кем-то впереди!

Только камни с волнами шаля,
Надо мной встают, как истуканы.
Медленно дыханьем истекаю,
Телом деревянным шевеля.

Вот ещё усилье – всё одно…
Неужели всё-таки попался?
Только черкануло вдруг по пальцам
Твёрдое спасительное дно.

Берег свой в объятья заключив,
В сладкое беспамятство впадаю…

Нелегко тебя я покидаю,
Старых ран в душе не залечив.

 

С актрисой Русского драматического театра Людмилой Соколовой. Николаев, 2012 г.

 

 

Одиночество

Нет, ты мне рук не развязала,
Ты по рукам меня связала,
А я то думал: вот пустяк!
Но ты характер показала:
Ушла, ни слова не сказала,
Как будто ясно все и так.

В квартире холодно и пусто,
В смятенье пальцы жму до хруста
И спичкой чиркаю в ночи.
Ты все взяла с собой в дорогу,
А мне оставила тревогу
Да бестолковые ключи.

Сказать по совести, не грустно,
И оттого на сердце грустно.
Как жить на свете, научи!
И не суди меня так строго,
Вернись, разденься у порога,
Пройди на кухню, свет включи!

Ну хоть запой, хоть закричи,
Хоть зарыдай, но ради Бога,
Скажи хоть слово!
Не молчи!

 

 

 

Вечер в службе знакомств

Сценарного плана развитие,
Пустых викторин мишура...
О, эта игра в чаепитие
И в белые танцы игра!

Всё, вроде бы,
Скрыто старательно:
Торжественно-праздничный стол
И в светских речах
Обязательно
Подчёркнуто-вежливой тон.

Ах, гордая мисс Одиночество,
Вы ждёте букетов и шпаг?
А как Вас
По имени-отчеству?
И в смысле жилплощади как?

Условность,
В манерах царящая,
Сплетенье комедий и драм.
И только в глазах
Настоящая
Надежда с тоской пополам.

 

 

 

Лето в Очакове

Полусонный, безмятежный
Городок застыл прибрежный
С пёстрою мозаикою крыш.
Для чего не знаю даже
В лёгком домике на пляже
Я устроил маленький Париж.

Небеса рисуют знаки,
Тают свечи в полумраке.
Звуки танго, розы и вино…
С кем я жду сегодня встречи
В этот тихий летний вечер
Здесь никто не знает всё равно.

Долгожданный, невесомый
Силуэт почти знакомый
Проступает в сумрачной тиши.
Так пари, душа, пари же
В этом маленьком Париже
И навстречу счастью поспеши!

Шерше ля фам, шерше ля фам –
Шуршат деревья под луной.
Шерше ля фам, шерше ля фам –
Причалы шепчутся с волной.
Шерше ля фам –
Щебечут ласточки ветрам.
И сердце бьётся по утрам –
Шерше ля фам!

 

 

 

Беседа

Я спросил её о муже.
"Мы расстались, –
Говорит, –
Тихо, мирно и к тому же
Без претензий, без обид"
"Жили скверно?"
"Нет, не скверно"
"Был несдержанным, грубил?"
"Если б это..."
"Пил, наверно?"
"Нет, не пил и не курил!"
"Увели, видать, мужчину?"
Усмехнулась тихо:
"Нет".
"Ну тогда открой причину!"
Слёзы брызнули в ответ.
"Знаешь, это несерьёзно,
Ты совсем сошла с ума!
Может быть, ещё не поздно?"
"Я совсем ушла. Сама."
"Да, – твержу, –
Причин немало:
Неполадки, то да сё..."
И тогда она сказала:
"Не любила!
Вот и всё".

 

Новый год по китайскому календарю. 2011 г.

 

 

   Осенние грёзы

О чём печалится осина
На косогоре у пруда?
Какая жжёт её кручина?
Какая мучает беда?

Наверно, грезит, вспоминая,
О той весне, когда она
От счастья, словно неземная,
Была стройна и зелена.

А может, ветра ждать устала,
Из-за которого тогда
Она ночами трепетала
И от любви, и от стыда.

Но вот в далёкую низину
Сентябрь багряный налетел
И одинокую осину
Пленил и в золото одел.

Он сердце бросил ей под ноги,
И не жалея сна и сил,
Он все лужайки, все дороги
Вокруг неё озолотил.

Так почему ж на косогоре,
Ночами долгими скорбя,
Осина в праздничном уборе
Срывает золото с себя?

 

 

 

Две души,
Затерянные в мире,
Два желанья,
Слитые в одно,
Мы одни
Сидим в чужой квартире:
Полумрак, гитара и вино...

Сквозь ветвей глухое колыханье
Я губами страстными ловлю
И твоё горячее дыханье,
И почти неслышное
"Люблю..."

Зимний вечер
Светится снегами,
Обе чаши
Выпиты до дна.
И о том,
Что было между нами,
Знает лишь гитара
Да луна...

 

 

 

Пламя свечи

Лампада месяца
Сквозь дымку светится,
И снова встретиться
Настал наш час.
Свеча на столике горит,
Душа над звёздами парит,
И сердце с сердцем говорит,
Как в первый раз…

Огонь колышется,
И сладко дышится,
А с моря слышится
Ночной прибой.
Зачем ненужные слова,
Когда кружится голова,
И всё на свете трын-трава
Для нас с тобой?

Свеча кончается,
И тень качается.
И получается,
Что ты права:
Пока на столике в ночи
Горит огарочек свечи,
Пока объятья горячи,
Любовь жива!

 

  

 

 

Хозяйка двора

В понедельник, четверг и субботу
Много лет, как обычно, с утра
Приезжает в наш дом на работу
Тётя Соня – хозяйка двора.

Инструмент её - тряпка и веник,
А работа груба и проста:
Был бы мусор сметён со ступенек,
Да у дома была б чистота.

Тётя Соня строга и упряма,
На словечко бывает резка.
На неё наши модные дамы
Смотрят искоса и свысока.

С ней у них отношенья не гладки,
Но она с незапамятных пор
В образцовом содержит порядке
Оба наших подъезда и двор.

А на стенде в семнадцатом ЖЭКе
Тётя Соня снята молодой
В сапогах у походной аптеки
И в пилотке с жестяной звездой.

Всё на ней аккуратно и ровно.
Жаль, не знает никто из жильцов,
Что уборщица Софья Петровна
Из огня выносила бойцов.

Что она с сорок первого года
И по самый победный парад –
Санинструктор стрелкового взвода:
Два раненья и девять наград...

Только утро забрезжит в окошке,
Тётя Соня является в дом:
То метлою шуршит по дорожке,
То пустым громыхает ведром.

Всё как есть на земле принимая,
Чистит, моет, скребёт и метёт.
И с надеждой Девятого мая
От жильцов поздравления ждёт.

 

 

Три звезды

В часы блаженного труда,
Когда все силы на пределе,
Меня вела к заветной цели
Надежды добрая звезда.

И если жизнь толкала вспять,
То не туманная химера,
А всеобъемлющая вера
Не позволяла отступать.

Над повседневной суетой
Меня на крыльях проносила
Неиссякаемая сила
Любви высокой и святой.

Судьба моя, не спорь со мной;
Я не желаю ждать, покуда
Твоя кривая амплитуда
Вот-вот сравняется с прямой.

Каких ловушек не готовь,
Пускай хранят меня и ныне
Те три звезды, те три Богини:
Надежда, Вера и Любовь!

 

 

 

 

Всё начинается с любви

Любовь шагает по планете.
В её живительных лучах
Цветут сады, смеются дети
И жизни теплится очаг.

Любви подвластны все широты,
И рядом с нею сквозь года
Летят по небу самолеты,
Бегут по рельсам поезда.

Любовь сильна вселенской властью
И сея в душах непокой
Она идет и дарит счастье
Своею царственной рукой.

Ей служат феи и атланты,
Она – маяк в кромешной мгле.
В ней воплотились все таланты
И все шедевры на земле.

Её владения просторны,
Она не ведает преград.
«Любви все возрасты покорны», –
О ней в народе говорят.

Сквозь все невзгоды и тревоги
Через века ведёт нас вновь
По главной жизненной дороге
Её Величество – любовь!

Всё начинается с любви:
Весна в душе, пожар в крови.
И в жизни, что ни назови,
С любовью связано надёжно.

О ней трезвонят соловьи,
И мир ликует: «Се ля ви!»
Всё начинается с любви,
С любовью всё возможно!

 

 

На первом песенном фестивале "Песни старого яхт-клуба". Николаев, 2010 г.

 

 

Последний звонок

Солнечные зайчики пригрелись
В клетках ученических страниц,
И опять акации оделись
В кружевные платья выпускниц.

Над пучиной праздничного мая
Детства невесомые мосты.
Где же ты, как струночка, прямая
Девочка из розовой мечты?

Новая весна стоит на старте,
Обещая счастье впереди.
Где теперь два имени на парте
С плюсом неизменным посреди?

А над птичьим домиком картонным
До утра трепещет белый свет.
Где-то уравнение, в котором
Не сошёлся наш с тобой ответ?

Годы пролетят, и не заметим,
Но живя той формулой простой,
Может быть когда – то к нашим детям
Мы придём на праздник выпускной.

Посидим за столиком с гитарой
И прочтём с волнением в груди
Имена на парте нашей старой
С плюсиком заветным посреди.

Последний звонок
На главный урок,
И слёзы не в силах сдержать педагог.
Последний звонок
Надежд и тревог,
Ты первой любви огонёк!

 

 

 

Не спеши!

На любовь ты ответила строго:
“Мне не надо, как омут с моста;
Ведь у нас ещё времени много,
Пусть душа твоя будет чиста!
Ради Бога Христа
И святого креста
Пусть душа твоя будет чиста! ”

Понесла меня жизнь, завертела,
Навалилась на оба крыла,
И душа отделилась от тела,
Поболела, потом умерла.
Вот такие дела:
Словно сажа бела.
Поболела, потом умерла...

А для тела осталась дорога
Да немое звучанье в груди:
“Ведь у нас ещё времени много,
Погоди, всё ещё впереди!
Сам себе не вреди,
У себя не кради,
Погоди, всё ещё впереди!”

А любовь унеслась в бесконечность,
И растаяла в призрачном сне,
Я прождал её целую вечность,
И спешить уже некуда мне.
По студёной весне
Я бреду в тишине,
И спешить уже некуда мне...

 

 

 

 

Вечер воспоминаний

Л. Матвеевой

В костре небосвода
Дымок теплохода...
Скупая беседа,
Слова вразнобой.
Неужто полжизни
Прошло, как полгода?
“Скажи, почему
Мы расстались с тобой?”

Звезда над заливом
Мерцает уныло,
Прибрежные скалы
Ласкает прибой.
Что было, то было,
Всё волнами смыло.
“Скажи, почему
Мы расстались с тобой?”

Нас жизнь разбросала
По разным дорогам,
Но память связала
Одною судьбой.
Нам надо б друг другу
Поведать о многом.
“Скажи, почему
Мы расстались с тобой?”

Немая прохлада
Забытого взгляда,
То чувства волною,
То мысли гурьбой.
Вопросов не надо...
Ответов не надо...
“Скажи, почему
Мы расстались с тобой?”

 

 

 

А ты повторяла...

А было сначала:
Гитара звучала
И сердце стучало -
Рвалось на простор.
Но ты повторяла:
“Мне этого мало;
Стихи да гитара –
Пустой разговор!”

Я песню прервал,
Чтоб душа воспылала,
С золою смешала
Сомненья и страх.
Но ты повторяла:
“Мне этого мало;
Душа отпылает,
Останется прах.”

“Так что тебе надо?-
Спросил я устало,-
Цветов, пьедестала,
Возвышенных слов? ”
Но ты повторяла:
“Мне этого мало;
Я жажду сокровищ,
А ты – про любовь.”

Я дал тебе всё,
Что тебе не хватало:
“Бери, коль мечтала,
Живи за двоих! ”
Но ты зарыдала:
“Мне этого мало;
Я нищею стала
Без песен твоих!”

А было сначала:
Гитара звучала
И сердце стучало -
Рвалось на простор...
Но ты повторяла:
“Мне этого мало;
Стихи да гитара –
Пустой разговор!”

 

 

Переходить на «Вы»

Осенние ветра деревья рвут на части,
А под ногами вновь шуршание листвы.
Что было, то прошло, в душе угасли страсти,
И нам с тобой пора переходить на “Вы”.

Минувшее светло, грядущее туманно:
Ни призрачных надежд, ни злой людской молвы.
И глупо и смешно, и горестно и странно
Переходить на “Вы”, переходить на “Вы”.

Сегодня мы скорбим над собственной судьбою,
А завтра не сносить нам буйной головы.
Ах, что ни говори, а нам пора с тобою
Переходить на “Вы”, переходить на “Вы”!

Ни тайного огня, ни робкого порыва,-
Всё стало на места, и оба мы правы.
Но почему душе так больно, так тоскливо
Переходить на “Вы”, переходить на “Вы”?

 

 

Вечер романсов в библиотеке учителей. Николаев, 2012 г.

 

 

Не убеждай 

Звенят капели надо мной,
По речке лёд несётся талый,
И веет раннею весной
От нашей встречи запоздалой.

Отпели наши соловьи.
Всё стало буднично и ясно.
Но в том, что не было любви.
Не убеждай меня напрасно!

Сидишь ты, прошлое храня.
Волос приглаживая пряди.
И отблеск прежнего огня
Я вновь ловлю в случайном взгляде.

Но как душою не криви,
Смотреть стараясь безучастно,
А в том, что не было любви,
Не убеждай меня напрасно!

Не дай минувшему пропасть
В душе живой и одинокой,
Не называй былую страсть
Ошибкой юности далёкой!

Ещё святой огонь в крови
Пылает трепетно и страстно.
И в том, что не было любви,
Не убеждай меня напрасно!

 

 

 

Песочные часы

О.Захаровой

От косы до лесополосы
Пролегли заветные тропинки.
Дикий пляж – песочные часы –
Дарит нам последние крупинки.

Лето грёз и тревог.
Как вода сквозь песок,
Незаметно от нас ускользает.
А песок тут и там…
Только нашим часам
Не хватает песка, не хватает.

От привычной жизни вдалеке
Мы живём в предчувствии финала
В шалаше, стоящем на песке,
Что вот-вот разрушится от шквала.

Я ловлю твой звонкий голосок,
На моём плече твоё запястье.
И течёт сквозь пальцы на песок
Золотое призрачное счастье.

 

 

 

Цыганская ночь

Этой ночью, глухой и безлунной,
Ты тихонько меня позови,
За тобой, черноглазой и юной,
Я пойду, захмелев от любви.

Осень листья вокруг раскидала,
В небе звёзды столпились гурьбой.
В эту ночь мне судьба нагадала
Долгожданную встречу с тобой.

Табор кружит у шатра,
Кони рвутся к яру.
За кибиткой у костра
Песни под гитару.
Пляшут искры на огне
Под мотив старинный.
Ты тайком сбежишь ко мне
К роще тополиной.

Приближение наше почуяв,
Будет роща нам шёпотом петь.
От пьянящих твоих поцелуев
До утра не смогу протрезветь.

В заколдованном небе цыганском
Огонёк свой отыщем к утру,
И вскипят, как бокалы с шампанским,
Тополя на июльском ветру.

Я прижму тебя к груди
В час полночный поздний,
А что будет впереди,
Знают только звёзды.
Знает тёплая земля
С шёлковой травою
Да красавцы-тополя,
Что шумят листвою…

 

 

 

Звезда любви

Л. Салтыковой

На свете есть одна звезда,
Как я, грустна и одинока.
От горьких дум,
От злого рока
Меня хранит она всегда.

Одна фортуна в жизни есть,
Всего одна,
Других не надо -
За все страдания награда,
За всё,
А их не перечесть.

На свете есть одна любовь,
В ней всё загадочно и странно,
Она печальна и туманна,
Как тень весны
Средь вечных льдов.

Есть в мире женщина одна:
Она - звезда моя святая,
Она - фортуна золотая,
Она - любовь,
Она - весна!

Дуэт с супругой... Николаев, 2014 г.

   

 

Осенняя мелодия

В. Белоногу

Вдоль тропы листва густая,
Опадает к стуже лес.
Улетает
Стая,
Тая
В сером сумраке небес.

Синей дымки оболочка
Над потухшею землей.
Обрывается цепочка
Между летом и зимой.

Голосистые вороны,
Всех сородичей собрав,
Оккупировали кроны
Мирно дремлющих дубрав.

Лишь туманов оболочка
Да промозглый ветер злой…
Обрывается цепочка
Между небом и землёй.

Тучи, тучи без просвета
Обложили небо сплошь.
Журавли уносят лето
В край, где ты меня не ждёшь.

Журавли, за точкой точка,
Тонут в дымке голубой,
Обрывается цепочка
Между мною и тобой...

 

Телепередача о поэте Вячеславе Качурине на николаевском телевидении. Николаев 2012 г.

 

 

 

Спасибо, женщина, тебе!

Тане и Насте

Спасибо матери моей
За счастье самых лучших дней,
За доброту её и честь,
За то, что я на свете есть,
За всё, что сделать я успел,
И за успех грядущих дел...
От имени всех сыновей
Спасибо матери моей!

Спасибо любящей жене
За чистый свет в моём окне,
За каждый ужин и обед,
За каждый правильный совет,
За то, что связывает нас,
За помощь в самый трудный час,
За все хорошее во мне
Спасибо любящей жене!

Благодарю родную дочь
За ту волнующую ночь,
Когда внезапно, как весна,
На белый свет пришла она.
За каждый шаг её пути,
За то, что есть кому прийти
Меня утешить и помочь,
Благодарю родную дочь!

Спасибо, женщина, тебе
За яркий след в моей судьбе,
За светлый луч в житейской мгле,
За всех живущих на земле,
За ласку глаз и нежность рук,
За мир, ликующий вокруг,
За верность жизни и борьбе
Спасибо, женщина, тебе!

 

 

 

 Притяжение

Ю.Горшенину

На гребнях волн
Покачиваясь косо,
В моря разлук
Уходят корабли,
И рвется,
Как натянутое тросом,
Тугое притяжение земли.

Но где бы нас
Стихия не носила,
Куда б ни гнал
Волною ураган,
Могучая неведомая сила
Опять нас возвращает
К берегам.

Где радость встреч
До головокруженья
И о разлуках
Некогда жалеть.
Есть у земли
Такое притяженье,
Которое нельзя преодолеть!

 

 

 

   Спуск корабля

А. Чернякову

Обдав нас мокрой пылью,
Высок и белотел,
Корабль, расправив крылья,
Со стапеля взлетел.

И, ощутив полнее
Дыханье глубины,
Он вновь застыл, пьянея
От ветра и волны.

Потом пошел по кругу,
Поверив как-то вдруг
Не Богу и не Бугу,
А силе наших рук.

Он был на самом деле
Подобием стиха,
И вслед ему глядели
Уставшие цеха.

Нам было очень трудно
Поверить в этот час,
Что жизнь такого судна
Зависела от нас.

Большое дело сделав,
Мы вышли на причал,
И город корабелов
Нас песнею встречал.

 

 

Малярный цех

Нарядно облицована каюта,
И свежей краске радуется глаз;
Творцами корабельного уюта
Недаром нас прозвал рабочий класс!

Мы мастера по духу и призванью,
И радостней для нас минуты нет,
Когда корабль, готовый к испытанью,
Как говорят, с иголочки одет.

И нет для сердца лучшего подарка,
Когда слегка зависнув над рекой,
Выводишь ты уверенно и ярко
Названье судна собственной рукой.

Порою мокнут волосы под каской;
Так нелегко даётся красота.
И пусть ладони выпачканы краской,
Зато душа открыта и чиста!

Когда уходит судно в океаны,
И светятся под солнцем стапеля,
Мы гордо, как морские капитаны,
Последними уходим с корабля.

 

 

 

Перед отходом

Оркестр, последние объятья,
Слова прощальные из мглы…
Разжались, как рукопожатья,
Канатов крепкие узлы.

Нам не впервые расставаться
И уходить не в первый раз,
Но трудно судну оторваться
От притяженья сотен глаз.

Соединились воедино
И всплеск волны, и взмах руки
Цветные ленты серпантина
На пирс бросают моряки.

Все шире, шире промежуток
Между причалом и кормой.
Прощай, земля, на двести суток,
Через полгода жди домой!

Стоят ребята возле рубок,
Тая в душе прощанья груз
И тянут горький дым из трубок —
Разлуку пробуют на вкус.

 

 

 

Посвящение в моряки

Н. Калиниченко

Одета в голубое
Гвинейская волна,
Выходят китобои
На праздник Нептуна.

Ну кто при полном росте
Встречал живых царей?
А к нам сегодня в гости —
Хозяин всех морей.

Вся свита в дикой пляске,
Под звуки флейт и струн
Спешит ко мне в коляске
Сияющий Нептун.

С русалкой рядом стоя,
(В ракушках борода)
Спросил меня он, кто я,
Откуда и куда?

Ещё промолвил что-то,
Трезубец поднял ввысь,
И сразу за работу
Все слуги принялись.

Сыграли марш со звоном,
И вот смешной, как шут,
Стою я перед троном,
А с плеч течёт мазут.

Хоть верьте, хоть не верьте,
Накинувшись ордой,
Меня втолкнули черти
В котел с морской водой.

Мне б откупиться надо,
Подарок принести,
Но поздно, вот досада:
От свиты не уйти.

Так солью океана
Я был крещён сполна,
И сам Нептун из чана
Мне зачерпнул вина.

«Испей сие лекарство
Российских моряков!» —
Сказал хозяин царства
И тут же был таков.

Я скрёб мазут, как тину,
С руки, с груди, с бедра.
И лили мне на спину
Солярку из ведра.

Волна копила силы,
И шквал в снастях крепчал —
Всё это только было
Началом всех начал…

Кончался бал на судне
В сиянии огней,
И начинались будни
На двести сорок дней.

 

Посвящение в моряки на экваторе.1969 г.

 

 

 

«Сороковые роковые»

Мы проходили сорок раз
Сороковые параллели,
Где на немыслимом пределе
Шторма испытывали нас.

Взмывали волны в облака,
Круша друг друга в дикой скачке.
Нам было муторно от качки;
Крен доходил до сорока.

Кружились звёздные миры,
И ощущались без прогноза
То сорок градусов мороза,
То сорок градусов жары.

Когда стихал весь этот гам,
А ужин был постыл и горек,
Подшкипер водки с цифрой «сорок»
Нам выдавал по сорок грамм.

 

 

 

Работа

Б. Дорожинскому

Идём сквозь шторм и злую непогоду.
Тяжёлый рейс, — забот невпроворот:
Мы день и ночь процеживаем воду
Сквозь сеть меридианов и широт.

Обычная непыльная работа —
Скитаться у планеты по тылам.
Вот только соль от высохшего пота
У нас с морскою солью пополам.

Крутые волны в клюзы бьют с размаха,
Но каждый год мы вновь спешим туда,
Где Антарктида, словно черепаха,
Под панцирем нетающего льда.

Мы вкалываем в робе из брезента
Под громыханье цепких якорей, —
Рабочий класс шестого континента,
Колумбы неисхоженных морей.

Сечёт нас ветер, — сильных и усталых, —
Хватает в плен назойливый туман,
И измеряет стойкость нашу в баллах,
Встав на дыбы, Великий океан.

Но тот, кто вновь пополнит наши списки,
Пускай придет, не мешкая, сюда,
Где айсберги стоят, как обелиски,
В честь нашего бесстрашного труда.

 

 

Морская работа. Из арктических плаваний поэта Вячеслава Качурина

 

 

 

Охота на кашалотов

Тот выстрел был рассчитан тонко:
У гарпунёра верный глаз.
Но не заметил он китёнка,
Что рядом с самкой плыл как раз.

Как он в крови ее метался!
И, носом тычась ей в бока,
Всё повернуть её пытался,
Чтоб дотянуться до соска.

Так и не сжалилась ни разу
Над ним беспомощная мать.
Он плыл за ней до самой базы
И ничего не мог понять.

Мы как-то сразу сжали плечи
И всё поднять не смели глаз,
Когда почти по-человечьи
Он из воды взглянул на нас.

Потом, как с матерью простился,
Он так кружился по волнам,
Как будто на руки просился,
Как будто жаловался нам…

 

 

 

Королевские пингвины

Расправив грудь
И гордо выгнув спины,
У самой кромки мглистого плато
Маячат королевские пингвины,
Как доктора, в распахнутых пальто.

Пришедшие из сказочного детства,
Они стоят на краешке земли,
Окидывая взором королевство,
Где все они, представьте, короли.

Они людей не видывали сроду
И думают, потягиваясь всласть:
Не посягнём ли мы на их свободу,
На их неограниченную власть?

Кругом снега безбрежны и зыбучи
И айсбергов белесые столбы.
Стоят пингвины, в пепельные тучи
Уставив коронованные лбы.

 

 

 

Земля стоит не на китах

Наш курс проложен прямиком,
Молотит винт без перебоев,
Тут, за шестым материком,
Страна китов и китобоев.

Ну что, Антарктика, ревёшь,
Зачем волчицею завыла?
Ты что, своих не узнаёшь
Иль за пять месяцев забыла?

Мы много лет с тобой на «ты»;
Нелёгкой доле нашей внемля,
Скажи нам, где твои киты,
Те, что на спинах держат Землю?

Мы ищем их в полярных льдах,
Но не секрет для нас обоих:
Земля стоит не на китах,
Земля стоит на китобоях!

 

Китобаза "Советская Украина".1969 г.

 

 

 

Море Росса

Море Росса, море Росса,
Ты заковано во льды.
Волны бьются у тороса,
Крутогривы и седы.

Море Росса, море Росса,
Остроносы ропаки,
Сизый лёд свисает с троса,
Всем прогнозам вопреки.

Море Росса, море Росса
Неспокойно поутру,
Сеет искры папироса
На порывистом ветру.

Море Росса, море Росса,
Шторм и вьюга, гул и вой,
Только крылья альбатроса
Над твоею головой.

Море Росса, море Росса,
Сплав романтики и льда.
Голубее купороса
Перемерзшая вода.

Ты напрасно на матроса
Дикой злобы не таи,
Море Росса, море Росса,
Мы товарищи твои!

 

 

 

В проливе Дрейка

Вмерзают льдинки в клочья бороды,
Почти насквозь промокла телогрейка;
В смертельной схватке ветра и воды
Два океана встретились у Дрейка.

Салаги наши, видно неспроста,
Совсем не реагируя на шутки,
То черта вспоминают, то Христа
И не едят уже вторые сутки.

А шквал гудит, студёный и сырой;
Куда ни глянь, на сотни миль от судна
Сплошная тьма, и кажется порой,
Нам никогда не выбраться отсюда.

Что мы исчезнем в этом колесе,
Истратив силы в схватке рукопашной.
Что говорить, и нам бывает страшно,
Ведь люди мы — такие же, как все.

 

 

 

Перо альбатроса

1. Сан Антарктиды

Тает в небе месяц голубой,
И с утра стремительно и косо
Кружат над свинцовою водой
Медленные крылья альбатроса.

Непокорный, гордый и прямой,
Словно символ воли всемогущей,
Он бесстрашно реет за кормой
Над пучиной грозной и ревущей.

То уйдёт за мглистую гряду,
То опять прорвется из тумана…
Не пора ли к тихому гнезду
Вольному скитальцу океана?

Отчего ему неведом страх?
Почему не гнут его ненастья?
Неужели в бурях и штормах
Всё его немыслимое счастье?

Облаков синеющий просвет
Пропадает медленно из виду,
И летит, летит за мною вслед
Блудный сын угрюмой Антарктиды.

 

2.Морской музей в Кейптауне

Зал стеклянный заключив в объятья,
Со стены, где стенды и щиты,
Альбатроса белое распятье
В даль морскую смотрит с высоты.

Суетливо и разноголосо
Возле птицы топчется народ,
А в застывшем взгляде альбатроса
Бури антарктических широт.

Словно одолевшая бессилье,
Над волною вольной не спеша,
Распластав серебряные крылья,
В этот миг парит его душа.

Что он ждёт? — к полету все готово!
Кажется, что вот еще чуть-чуть,
И порвутся пыльные оковы —
Стоит только крыльями взмахнуть.

Но, как прежде, светится в темнице
Этот взгляд в смятенье и тоске.
Как же это вышло, что у птицы
Крылья приколочены к доске?!

 

    3.Частица крыла

Там, где айсберга кромка,
Где морозы до слёз,
Вдруг тревожно и громко
Нас позвал альбатрос.

Там, где волны бесились,
Обнажая винты,
От борьбы обессилев,
Он упал с высоты.

И о выступ тороса
Больно ранил крыло.
Мы спасли альбатроса
Всем стихиям назло.

И крыло залечили,
И снабдили едой,
А потом отпустили,
Приподняв над водой.

За свободой в погоне
Он над реями взмыл
И оттуда в ладони
Мне перо обронил.

С окрыленной рукою
Я сижу у стола,
Пронося над строкою
Ту частицу крыла.

 

 

 

    Ночная погрузка

Прилипли волосы к виску,
Опухли веки;
На транспортёр грузить муку
Идём в твиндеки.

По ленте прыгают мешки,
Бежит дорожка.
Как продолжение руки,
Стальная кошка.

Нам ночью шесть часов подряд
Стоять на вахте, —
Жара почти под пятьдесят
И пыль, как в шахте.

А по утрам волна крута —
Шатает малость.
А утром ртутью разлита
В ногах усталость.

Для всех подъём,
Для нас отбой
И сны простые:
Далёкий берег голубой,
Семья, Россия…

 

Встреча китобазы "Советская Украина" в Одессе. 1972 г.

 

 

 

 В последний раз

За кормою теплохода
Белый месяц на мели.
Мы живем уже полгода
Без семьи и без земли.

Письма шлём без передышек,
А над полкой, вдоль стены,
Фотографии детишек,
Фотография жены.

И глядят они сквозь дали,
Словно вымолвить хотят:
«Мы в разлуке жить устали,
Может быть, пора назад?»

И тогда, в минуты эти,
Под гипнозом ждущих глаз
Мы клянёмся всем на свете,
Что плывём в последний раз.

Но лишь стоит нам забыться,
Окунуться в тишину,
Начинает сердце биться
О зелёную волну,

Где маячит, с ветром споря,
Белый месяц на мели…
Нету жизни нам без моря,
Нету счастья без земли!

 

 

 

Земной житель

Удивительным был этот случай:
Не хватило щенку молока,
И тогда с китобойца «Гремучий»
Передали на базу щенка.

В капитанскую рубку ребята
На него подивиться пришли,
И косился на всех виновато
Этот маленький житель земли.

То ли зная, что люди в разлуке,
То ли сразу забыв про беду,
Он лизал огрубевшие руки,
Что ему протянули еду.

А щенку хоть и надо в напёрстке, —
Но ведь каждый хотел принести,
Лишь бы только по бархатной шёрстке
Осторожно рукой провести.

Тут ребята не слабой закваски,
Но волненья сдержать не смогли;
Просто руки отвыкли от ласки
За две тысячи миль от земли.

 

 

 

Айсберг

Эта истина азбучна,
Это знает любой:
У плывущего айсберга
Семь восьмых под водой.

Льёт на грани хрустальные
Свет холодный луна.
Чистотою хрустальною
Лёд пронизан до дна.

Перед штормами выстояв,
Он застыл, словно риф,
Свой характер неистовый
В глубине затаив.

Бесконечны скитания
Под сияньем небес.
Но в часы испытания
Он раскроется весь:

Дрогнет воздух раскатисто,
Как от дальней стрельбы,
Встанет глыба грудастая
На дыбы, на дыбы...

И увидим мы с острова
Всей махины оскал,
Где о выступы острые
Расшибается шквал.

Развернётся громадою
Синий лёд; а над ним
Полукруглая радуга
Засияет, как нимб.

И над бездной воинственной
Встанет айсберг седой,
Непокорный, таинственный, -
Семь восьмых под водой.

 

 

 

Прогнозы

А. Иванову

С материком наладив связь
И сводки сверив вновь,
На карте дня выводит вязь
Синоптик Иванов.

Морзянку слушаю в тиши,
Усевшись на диван.
А на барометре души
То ясно, то туман.

У Иванова сто забот:
Попробуй дать прогноз;
Холодный фронт среди широт
Изогнут, как вопрос.

Синоптик - добрый человек
Промолвил, глядя в пол:
«Возможен снег...» И ночью снег
Действительно пошёл!

Снежинки падали в рассвет
И таяли в пути.
А мне из дома писем нет
Два месяца почти.

А мне б надежды, хоть чуть-чуть
И безмятежных снов.
Скажи ещё мне что-нибудь,
Синоптик Иванов!

 

 

 

Проводы посланца

Забит сырцом последний трюм,
И в трубы пущен холод.
Рефрижератор «Кара-Кум»
На Родину отходит.

Родных ветров ночуя вкус,
В земные рвётся дали,
Где письма - самый ценный груз –
Он выгрузит вначале.

Вот виден он уже едва,
Но мы стоим у борта;
Ему до порта
Месяц, два,
А нам еще до чёрта.

Идет домой наш побратим,
Бросая вызов бурям.
Мы долго
Вслед ему глядим
И молча курим... Курим...

В Антарктике.1971 г.

 

 

 

Всё же берег!

Когда нас в дрейфе помотало
Недели две без перемен,
Нас приютил,
Укрыв от шквала,
Далекий остров Кергелен.

Устав от долгого похода
И ощутив земной уют,
Мы вновь,
Почти через полгода,
Глядим на землю из кают.

Скалистой суши недомерок…
А мы всё смотрим с корабля:
Хоть и не наш,
Но всё же берег,
Хоть небольшая,
Но земля!

 

 

 

Две весны

Блестит на тралах гололедица,
И ночь прозрачно холодна.
Да только жалко, что Медведица
На небе этом не видна.

Звезда упала, как растаяла,
Одна вода гудит окрест.
Не зря Вселенная поставила
На это место Южный Крест!

Всё судно шквалы перешарили,
Команде снова не до сна:
Октябрь на Южном полушарии,
В разгаре вьюжная весна-

Кружат снежинки торопливые
И тают прямо на виду.
Мы - люди все-таки счастливые:
По две весны живем в году.

 

 

Я позабыл, когда был дома

Всё то, что памяти знакомо,
Стоит у сердца, словно ком.
Я позабыл, когда был дома
И по земле ходил пешком.

Мне стали вдруг необходимы
Сугробы в лунном серебре;
Я позабыл, какие зимы
У нас бывают в декабре.

Забыл мерцание рассвета
И запах скошенной травы,
Я позабыл, какого цвета
Глаза и волосы твои…

Но, словно ветра колыханье,
Сквозь холодок чужих огней
Твоё горячее дыханье
Я ощущаю всё сильней.

Как будто сказочная рыбка,
Мне дарит щедро и светло
Твой добрый взгляд, твою улыбку
И губ волшебное тепло.

В который раз под хмурым небом
Мне снится Родина моя:
И дом, и сад, и двор со снегом,
И где-то рядом – ты и я!

 

 

   Песня о тебе

Это трудно, не спорю,
Но такая судьба:
Всё, что отдано морю,
Я отнял у тебя.
Мне так просто живётся:
То приду, то уйду.
А тебе остаётся
Только месяц в году.

И на хрупкие плечи
Давит бремя разлук.
То прощанья, то встречи –
Заколдованный круг.
Ожиданье, как пытка,
А на почте морей
То письмо, то открытка:
“Возвращайся скорей!”

Позабудется вскоре
Всё, что было не так.
Если жизнь – это море,
Значит ты – мой маяк.
От прощального тоста
До входного гудка
Тяжело и непросто
Быть женой моряка!

 

 

 

 

   Палубные «короли»

Как заправские корабельщики,
Жить привыкшие без земли,
По настилу идут раздельщики –
Главной палубы короли.

Бородатые и громадные,
Как хоккейные мастера,
Снова сборной своей командою
Машут клюшками до утра.

Волны грузные и покатые
Хлещут брызгами с высоты…
Но канатом к бортам прижатые
На разделочной ждут киты.

Сквозь туман
В сапогах подкованных
К ним вразвалочку побрели
Просолённые и спокойные
Главной палубы короли.

 

 

      Судовая вечерняя

И. Коростелёву

Чуть вразвалку походкой тяжёлой
После вахты приходят друзья
В судовую вечернюю школу,
Где веду математику я.

Говорю: “Если это нетрудно,
Попытайтесь представить себе,
Сколько суток потратило судно,
Чтоб из “А” переправиться в “Б”?”

Но рассеянно роются в книжке
Покорители вьюжных широт.
Где-то дома их ждут ребятишки
И любимая женщина ждет.

Порешают немного для вида
И забудутся мыслью одной:
В голове вместо “А” – Антарктида,
Вместо “Б” – только берег родной.

Очень долгой выходит дорога,
И сидят моряки, как во сне.
Не спешу их оценивать строго,
Пусть они помечтают немного
О земле, о родных, о весне…

 

Судовая вечерняя школа на китобазе "Советская Украина". Строгий педагог В. Качурин со своими учениками. 1971 г.

 

 

 

 

  Корабельный умелец

Он творит вещицу непростую,
Узловаты пальцы
И кривы.
Он колючей шкуркой зачастую
Кожу растирает до крови.

По виску сбегает капля пота…
До сих пор
Представить не могу,
Как он смог из зуба кашалота
Вырезать пингвина на снегу.

Чайки над морями штормовыми
Кружатся,
Отыскивая корм.
Как сумел он сделать их живыми,
Медленно летящими сквозь шторм?

Шхуна и легка, и крутогруда –
Отдавай швартовы и плыви!
А во взгляде –
Ожиданье чуда,
И растёрты пальцы до крови…

 

 

 

Большая голова

Наш третий штурман, Лёня Чалый,
За что ни брался, всё умел;
Такой он был способный малый –
Большую голову имел!

Великий труженик и скромник,
Он, скажем, мог часа за два
Собрать транзисторный приемник,
И все дивились: “Голова!”

Он пел, вязал, играл на дудке,
Ставриду вялил на ветру…
А тут влюбился не на шутку,
Вдруг! В судовую медсестру.

О, это надо было видеть,
Как от избытка чувств своих
Он захотел поэму выдать –
И в тот же миг засел за стих!

Он морщил лоб, скрипел зубами,
Чертил узлы радиосхем,
Но с поэтической забавой
Не мог он справиться совсем.

То мысль не та, то строки рыхлы,
То от тоски в глазах круги.
На рифмы сели, как на рифы,
Его могучие мозги.

Ни для конца, ни для начала
Не шли, не клеились слова,
Впервые в жизни подкачала
Его большая голова.

 

 

 

  К волнам

Упоённо и неудержимо
Через рифы и груды камней
С диким храпом проносятся мимо
Табуны белогривых коней.

Коренные мои, пристяжные,
Благородных и чистых кровей,
В среднерусские степи родные
Уносите меня поскорей!

Над крутой и свободной лавиной
Вьется пены солёной пурга.
Подарите мне встречу с любимой,
Унесите в поля и луга!

Окажите такую услугу,
Буду век перед вами в долгу.
Я любил вашу синюю вьюгу,
А теперь затужил – не могу.

За измену такую простите,
Унесите на берег, а там
Что хотите за это просите –
Я не жадный, я всё вам отдам.

Будет счастье мое необъятно
В этот краткий и радостный час.
Все равно я вернусь к вам обратно,
Никуда мне не деться от вас!

 

 

 

Середина рейса

Вот обозначив свой приход,
Над строем рюмок и тарелок
Тугими ножницами стрелок
Разрезал время Новый год.

Настала праздников пора,
Без них морские будни – проза.
Экватор. Бабушка Жара
Заместо дедушки Мороза.

Провозглашён заздравный тост,
Забыты шквалы и напасти,
И длинный рейс,
Как Невский мост,
Переломился на две части…

 

 

 

 

    Не забудь!

Всё тебе без труда
Я поведать готов:
Как у вечного льда
Бьют фонтаны китов,
О безбрежной стране,
Где проходит мой путь,
Только ты обо мне
Не забудь, не забудь!

Серой ночи волна
Мимо окон твоих.
Лишь на небе луна
Нам одна на двоих.
Наяву и во сне
Мне тревожно чуть-чуть.
Только ты обо мне
Не забудь, не забудь!

За винтом корабля
Пляшут волны в гульбе,
Но чем дальше земля.
Тем я ближе к тебе.
Пусть вода в глубине
Тяжелее, чем ртуть,
Только ты обо мне
Не забудь, не забудь!

В самом дальнем краю,
Где штормов чехарда,
Я улыбку твою
Буду помнить всегда.
Пусть звезда в вышине
Растревожит мне грудь,
Только ты обо мне
Не забудь, не забудь!

 

 

 

Остались синие чернила…

Над синей дымкой океана
Вдруг растворились
Все цвета,
Как струйки синего фонтана
Над телом синего кита.

Голубоватые туманы
И темно-синий шелк волны
Меня уводят постоянно
В прозрачный
Мир голубизны.

Как будто всюду
В мире этом
Царит сплошная синева.
Вот на бумаге синим светом
Сияют синие слова.

Так синева меня пленила,
Что и поведать мудрено;
Остались синие чернила,
Другие - кончились давно.

 

 

 

Мелодия жизни

Я странно болен музыкой одной:
Приёмник донор, я его больной…

Давным давно со мной всё это было:
Меня волной о палубу разбило.

Свирепый шторм – полярная напасть,
За скользким трапом белая санчасть.

Сквозь плотные наушники повязок
Плыл этот звук томителен и вязок.

Какой-то человек лежал в углу,
Мне кровь его вливали сквозь иглу.

Он песню пел – спаситель мой случайный,
Откуда он и кто осталось тайной.

Я спал в бреду и воздух ртом глотал
И песни той мелодию впитал…

И вот теперь в наушниках звеня,
Та песенка проходит сквозь меня.

В который раз опять зовут дела,
Но прежде чем встаю из-за стола,

Выдёргиваю штекер из антенны,
Как дёргают иголочку из вены.

 

 

 

   Апрельские именины

Так уж повелось на корабле:
Весь апрель - сплошные именины,
В честь детей, рождённых на земле,
Произносят здравицы мужчины.

И все чаще видится во сне,
Как, резвясь
И радуясь под солнцем,
Мчится по разбуженной весне
Наше синеглазое потомство.

Почему ж не летом, не зимой
Мы такой обязаны фортуне?
Оттого, что с промысла домой
Мы всегда приходим лишь в июне.

Наш удел, наверное, таков,
Так, представьте,
Сроки подоспели:
Дети китобоев-моряков
В основном рождаются в апреле.

 

 

 

Дом Колумба в Лас-Пальмасе

От долгих странствий отдохнуть
Он свой фрегат
Привел в Канары.
По этой карте у чинары
Колумб прокладывал свой путь.

Здесь всё
Осталось на местах:
И книг поблекшие страницы,
И эти лики на холстах –
Тех дней живые очевидцы.

Вот компас,
Ввинченный в гранит
(Музейная перестраховка),
И старый глобус,
Что хранит
Горячий нрав первопроходца.

Он шёл отсюда напрямик
Туда, где в солнечной лавине
Ему безоблачно и сине
Открылся новый материк.

 

 

 

В день прихода

Возвратился из рейса моряк,
Посадил ребятишек на плечи,
Вынул дома
Заморский коньяк
И с друзьями
Отпраздновал встречу.

Всех гостей
Проводил до дверей,
И как только столы опустели,
Лёг моряк
Отдохнуть от морей
На просторной
Домашней постели,

Уложила детишек жена,
Скрипнув дверью,
Вошла осторожно...
И такая была тишина,
От которой
Уснуть невозможно.

 

 

 

 

Морской дозор

К фонтанам китов пробиваясь в тумане,
Полярный разведчик идёт в океане.
Корабль китобоев – морской богатырь
Винтом рассекает безбрежную ширь.

Локаторы зорко следят за водой,
И выйдя на мостик из рубки,
С биноклем стоит капитан молодой,
Дымок выпуская из трубки.

В дозоре «на бочке» стоят моряки,
Их стужи и бури встречают в штыки.
Но стихнут ветра, расползутся туманы,
И «марсовый» крикнет:
«По курсу фонтаны!»

Идут корабли далеко от земли
Сквозь брызги солёного шквала.
Счастливого плаванья вам, корабли!
До встреч у родного причала!

 

 

    Шутка для редактора Долгушина

Дорога наша нелегка:
Она сквозь штормы и туманы
Лежит, как море широка,
Грозна, как в море ураганы.
У самой кромки бортовой
Шипят рассерженные волны,
И всё слышнее ветра вой,
Но мы врубаем самый полный!

Живя свой век на корабле,
Опять уходим с ветром споря…
Пусть кто-то ходит по земле,
А нам с тобой дороже море!

 

 

  Кладбище китобойцев

Добром ли руководствуясь иль злом,
А может быть из тайного расчёта
Списали власти на металлолом
Армаду антарктического флота…

Седой туман стелился по волне,
Прилив на сушу гнал большую воду,
И корабли, не нужные стране,
Хрипя, на мель выбрасывались с ходу.

Там у чужих песчаных берегов,
Как гордые киты-самоубийцы,
Кончали жизнь, не ведая врагов,
Морские всенародные любимцы.

Они бортами падали в пески,
Ещё дыша надрывно и устало,
И тут же по живому на куски
Их разрезали скупщики металла.

И флота легендарные суда,
Погибшие не в море, а на суше,
Нам и сегодня снятся иногда
С немой мольбой: «Спасите наши души!»

Да что там флот - страну, в конце концов,
Спасти бы от разрухи и мытарства,
Но алчная улыбка продавцов
Не сходит с лиц хозяев государства.

 

 

 

Вместо эпитафии

Друзья, прошедшие со мной
Десятки тысяч миль студёных,
Как много в книжке записной
Вас, чёрной рамкой обведённых!

БАРЫБИН ВИКТОР
ДОЛИН ВЛАДИМИР
ГЛАДКОВ БОРИС
ГОНЧАРЕНКО СТЕПАН
ГОЛОЩАПОВ НИКОЛАЙ
КАЛИНИЧЕНКО НИКОЛАЙ
КАЧНОВ ВИКТОР
КУЗНЕЦОВ ДМИТРИЙ
КУЛИК ИВАН
ЛЮТЫЙ АЛЕКСАНДР
МАЛЯРАН ВЛАДИМИР
МАЛЯРАН ЮРИЙ
МАРКИН ДМИТРИЙ
НОВГОРОДЦЕВ ПАВЕЛ
ОБОРОНЬКО НИКОЛАЙ
ПРИХОДЬКО АЛЕКСАНДР
ПТАШКОГРАЙ ВАСИЛИЙ
РОМАНОВ АЛЕКСАНДР
СЕРЕБРЯКОВ ВЛАДИМИР
СИВОРИЖСКИЙ ЕВГЕНИЙ
ТУРТА АЛЕКСАНДР
ШПАК ИВАН

 

 

 

Торги на птичьем базаре

На птичьем базаре
С краюхою хлеба,
/Что птицам принёс на обед/
Спросил я у стаи:
«Почём ваше небо?»
«Бесплатно!»,-
Мне крикнули птицы в ответ.

По каменным тропам
Скитаясь устало,
Под шум набегавшей волны
Спросил я у стаи:
«Почём ваши скалы?»
И крикнули птицы:
«Им нету цены!»

С волненьем в груди,
С любопытством во взоре,
Как самый наивный чудак,
Спросил я у стаи:
«Почём ваше море?»
И снова услышал:
«Бери хоть за так!»

Вот так вот однажды
На этой планете
Почти в одночасье я стал
Владельцем несметных
Сокровищ на свете
На птичьем базаре у скал.

 

Птичий базар в Атлантике. 1973 г.

 

 

 

    Поэт Антарктиды

Океанскою солью отбелен,
Там, где волны круты и глухи,
Мой товарищ Владимир Ангелин
Об Антарктике пишет стихи.

Вот проходит его китобоец.
Я смотрю, как над дымной кормой
Он стоит в телогрейке под пояс
Загоревший, весёлый, прямой…

Океан за короткие сроки
Нашептал ему много всего,
И волна за волною, как строки,
Набегают на мысли его.

И среди затяжной непогоды
Я ловлю его мыслей полёт:
Где-то там по черте небосвода
Жёлтым айсбергом солнце плывёт.

Вот Ангелин смыкает ресницы,
И над морем восходит рука,
В золотистые перья жар-птицы
Он сейчас превратит облака.

Океанский простор беспределен,
В нём грядущей поэмы штрихи…
Мой товарищ Владимир Ангелин
Об Антарктике пишет стихи.

 

 

 

Прощание с китобойцем

Стоит он тихо у причала,
Корабль, трудяга-китобой,
Его Антарктика качала
И увлекала за собой.

Его стремительные формы
Ещё на памяти морей.
Он видел айсберги и штормы,
Он знал лихих богатырей.

Одной закалки с экипажем,
Работал он без выходных,
На нем романтики со стажем
Трудились каждый за двоих.

И вот сегодня молчаливо
В последний раз пришли они
Сюда, где трудно и счастливо
Текли их будничные дни.

Всё решено, и нет отсрочки...
Пора прощаться, а потом
Разрежут судно на кусочки
И превратят в металлолом.

И где-нибудь за дальней далью
На стапелях Большой земли
Войдет он маленькой деталью
Уже в другие корабли.

И от неведомого порта
Опять уйдёт в неблизкий путь.
Стоит команда возле борта,
Осиротевшая чуть-чуть.

Но вот протяжно и простудно
Гудок прощальный прокричал,
И капитан с родного судна
Последним спрыгнул на причал.

 

 

 

    Возвращение

Мой фрегат на приколе
Усмиряет волну.
Я на зреющем поле
У июля в плену.
Океана громада
Не гудит подо мной;
Ничего мне не надо,
Я вернулся домой.

После долгой разлуки,
Что осталась вдали,
Я кладу свои руки
В изголовье земли.
Тишина и прохлада
На сторонке родной;
Ничего мне не надо,
Я вернулся домой.

Тихо радуясь хлебу
На краю стебелька,
Я смотрю, как по небу
Вдаль плывут облака.
Словно это армады
Уплывают, маня,
Но шепчу я: «Не надо,
Не зовите меня!»

И случится такое
На безбрежной тиши:
Снова нету покоя
Для мятежной души.
Заметалась и рада:
Не сдержать, не унять.
Что ещё тебе надо?
Не могу я понять!

 

 

 

На вертолётной палубе. 1973 г.

 

 

 

     Чёрным по белому

За плывущими вдаль облаками
По путям
Голубым и просторным
Я опять уплыву с рыбаками:
Запишите по белому чёрным.

Будут ветра щемящие звуки
И открытые песням широты,
И опять мои белые руки
Потемнеют
От чёрной работы.

Пожелайте пути покороче,
Шлите весточки,
Радиограммы,
Чтобы длинные белые ночи
Не казались мне чёрными днями.

Ну а я обогну всю планету,
Все ветра и шторма переспорю,
И дорога по белому свету
Приведет меня
К Чёрному морю.

 

 

 

    После рейса

Если будет нечем похвалиться
Мне перед соседями в селе,
Я скажу, что плавал за границу
На огромном белом корабле.

А потом довольный, как ребёнок,
Поведу заманчивый рассказ
И набор моргающих японок
Запущу по кругу напоказ.

И во двор ко мне для разговора
Полсела сойдётся в аккурат,
Даже любопытные из бора
Ласточки с грачами прилетят.

Налетят весёлою гурьбою
И, вконец покончив с тишиной,
Соберутся в стаю над трубою,
Чтобы посмеяться надо мной.

Мне при них, конечно, не годится
Умные беседы затевать,
Потому что птицы
За границу
Каждый год летают зимовать.

 

 

 

  Неверящий Фома

Дед Фома сидит у дома
И на солнце щурит глаз.
Золотистая солома
С крыши сыплется на нас.

Словно тральщики в дозоре,
Копны сена на лугу,
Я рассказ веду о море,
Привираю, где могу.

Про зверей, которых нету,
Про мираж,
Про женский пляж...
Дед за чистую монету
Принимает эту блажь.

И молчит с достойным видом,
Знать наслушался всего!
Но всему, что я не выдам,
Верит,
Кроме одного.

Он сидит на табурете,
Вдаль глядит на ковыли
И не верит, что на свете
Моря больше, чем земли.

 

 

 

   Залив молодости

И.Баранову

На каменистом косогоре
Стою под ливнем голубым.
Вот здесь река впадает в море,
И волны пенятся, как дым.

Вдали торжественно и немо,
Земли и моря не щадя,
В седой простор впадает небо
Косыми струями дождя.

Приливы стелятся под ноги,
Причалы прячутся во мгле.
Впадают в море все дороги,
Какими шёл я по земле.

И в сердце светлые печали
Рождает память бытия:
И в этот шквал, и в эти дали
Впадает молодость моя!

Встреча китобаз "Восток" и "Советская Украина". Атлантика,1973 г.

  

 

 

     Ходовые испытания

У стихии страсти накаляются,
С ней часы сраженья нелегки.
Наш корабль постройки николаевской;
Я горжусь, ведь мы с ним земляки!

Вижу в нём черты родного города,
Чувствую тепло знакомых рук.
Всё мне и привычно тут и дорого,
И за всё спокоен я вокруг.

По обшивке волны бьют отвесные.
Как вы там, друзья на берегу?
Я за вас сейчас несу ответственность,
Вашу честь и славу берегу.

Вот смотрю, как споро с ветром борется
И сквозь штормы рвётся мой земляк.
По душе мне нрав его напористый
И обидно, если что не так.

Мы ведь с ним нелегкий путь проделали.
Кончен рейс, — мы вновь спешим туда,
Где в ночи горит над корабелами
Яркая Полярная звезда.

 

 

Сквозь часовые пояса

Все то, что было рядом,
Исчезло за кормой,
А мы прощальным взглядом
Все тянемся домой.
Мы места не находим,
И вот три дня подряд
Все стрелки переводим
Назад,
назад,
назад...
Несём разлуки бремя,
И вот приходит час,
И мы торопим время,
Что взяли про запас.
И, мчась навстречу ветрам,
Туда, где берег ждёт,
Мы снова стрелки вертим
Вперёд,
вперёд,
вперёд!

 

 

 

Ночной переход

Охраняя ночи штормовые
И глубинный слушая напев,
Айсберги стоят, как часовые,
Маскхалаты белые надев.

Южных звезд холодное свеченье
Да комет туманные следы...
До чего прекрасно ощущенье –
Быть на грани неба и воды?

Лишь порой волна хлестнёт по кранцам,
А вокруг безмолвие и мрак
Словно ты вошёл уже в пространство,
Где луна - единственный маяк.

Словно вдруг по щучьему веленью,
Ты уходишь к звездам от земли:
Крошечные айсберги Вселенной
Проплывают медленно вдали.

И сквозь их немое окруженье
Ты летишь по царству темноты.
До чего прекрасно ощущенье -
Быть на грани яви и мечты!

 

 

 

    Накануне погружения

Бродят в небе зимние муссоны,
Буйные земные сорванцы,
Языками влажными мусоля
Айсбергов тугие леденцы.

За седой туманною грядою,
От свинцовой тучи напрямик,
Там, где небо сходится с водою,
Ясный месяц парусом возник.

И на этот парус косоватый
По дороге зыбкой и прямой
Мы стремимся,
Словно космонавты,
Длинный след оставив за кормой.

Мы почти у цели,
А назавтра
В самой недоступной глубине
Водолаз
В скафандре астронавта
Ступит шаг по дну,
Как по Луне.

 

В редкие минуты отдыха китобоев. С аккордеоном Вячеслав Качурин. 1972 г. 

 

 

Фантазия на рыбацкую тему

Н. Оборонько

За ночными облаками
С тишиной наедине
Ходят звёзды косяками
В недоступной вышине.

А сегодня звёзды эти,
Опрокинув небосвод,
К рыбакам попали в сети
Посреди зеркальных вод.

Не Нептун ли бросил невод
Через море по прямой?
Сеть почти размером с небо
У баркаса за кормой.

Ночь прозрачна и погожа,
Океан под ней глубок,
И луна чуть-чуть похожа
На огромный поплавок.

.Работа на рыбопромысловой базе "Восток".1974 г.

 

 

 

Календарь

Я взываю к времени: “Скорей!”
Но часы упрямы и жестоки;
Будни океанов и морей –
Самые немыслимые сроки.

Но однажды встану на заре,
Времени махну рукой вдогонку
И в своём морском календаре
Зачеркну последнюю колонку.

Проведу ладонью по виску
И, себя представив на причале,
Вычеркну из памяти тоску,
Разгоню сомненья и печали.

И пущу без жалости ко дну
Каждую тревогу и потерю,-
Сам себя возьму и обману
И обману этому поверю...

Будни океанов и морей,
Как вас можно
Быстро и несложно
Вычеркнуть из всех календарей,
Только вот из сердца –
Невозможно.

 

 

 

Долгожданные приметы

Вот и флаг заалел над кормой,
Переборки сияют от краски,
Чья-то скумбрия сушится в связке –
Это значит, что скоро домой.

В суете экипаж корабля:
Обходные листы по карманам,
И бухгалтер занёс в табеля
Всё, что связано с рейсовым планом.

Боцман бухты сложил в штабеля
Вахта штопает сети под краном,
И плывут облака караваном –
Это значит, что скоро земля.

 

 

 

Снова сейнеры у плёса
Выбирают невода.
Три богатства у матроса:
Небо,
ветер
и вода.

Сеть скользит легко и косо,
Дело спорится без слов.
Две заботы у матроса:
Это судно
и улов.

И с матроса
Много спроса,
Но одна, всего одна
Есть надежда у матроса:
Дом,
где дети и жена.

 

 

 

Двенадцать последних дней

Уже рассчитаны вперёд
Почти у каждого матроса
И папиросы, и компот,
И все шаги с кормы до носа.

И я со всеми заодно
Считаю мили, дни и граммы:
Еще шесть раз сходить в кино,
Отправить три радиограммы...

Я знаю, метод мой не нов,
Но я тружусь и ждут свершенья
Двенадцать дней, двенадцать снов,
Двенадцать строк стихотворенья.

 

 

 

Море - продолжение земли

То волны волнующая ласка,
То характер буйного гонца...
Что такое море?
Это сказка,
Сказка без начала и конца.

Рассказать бы сказку эту надо,
Да никак собраться не могу.
Что такое море?
Это взгляды
Тех, кто ждёт на дальнем берегу.

В нём фортуна призрачная наша,
Жизни неразгаданный вопрос.
Что такое море?
Это чаша
Счастья, горьковатого от слёз.

Мукам и разлукам не переча,
О земле мечтаем мы вдали.
Что такое море?
Это встреча,
Море - продолжение земли!

Волны звонко бьются в поднебесье,
Наполняя музыкой сердца.
Что такое море?
Это песня,
Песня, что не спета до конца!

 

Среди сетей на рыбопромысловой базе "Восток" в Атлантике. 

 

 

          Поэт и море

Кто в океане видит только воду,
Тот на земле не замечает гор.
В. Высоцкий

Чтоб песни писать про шторма и туманы,
Поэт не пошёл бороздить океаны.
Чтоб море поднять на земной пьедестал,
Он в нём растворился, судьбой его стал.

Он стал флибустьером, а проще – пиратом,
На мачты взбирался по мокрым канатам.
В нейтральной воде укрывался от бед,
И рвался к причалам заместо торпед.

Он был капитаном и просто матросом,
Стремительной чайкой, седым альбатросом,
Китов и дельфинов лелеял, как брат,
Сквозь волны бермудские шёл наугад.

Он был то фрегатом, то грозным корветом,
То лайнером, в белую краску одетым,
Был яхтой, летящей по лёгкой волне,
Подводною лодкой, лежащей на дне…

Ему неприятели парус порвали,
Но всё же полёта его не прервали.
От имени ветра, от имени волн
Он песни слагал, вдохновения полн.

Чтоб песни писать про шторма и туманы,
Поэт не пошёл бороздить океаны,-
Ударил по струнам, как делал не раз,
И новую песню придумал для нас.

 

 

 

В океане любви

На рыбопромысловой базе «Восток»
в совместные рейсы уходили
300 женщин и 200 мужчин…

Сердце рвётся от шума прибоя,
Мысли волнами бьются в висок.
Это к памяти нашей с тобою
Навсегда пришвартован «Восток».

Шёл я в рейс молодой, неженатый,
Околдованный вечной весной.
Я на палубе жил, на десятой,
Ты в то время жила на восьмой.

Были солью пропитаны снасти,
И фортуна играла людьми.
На «Востоке» под парусом счастья
Плыли мы в океане любви.

Нас за это в профкоме ругали,
На ковёр вызывал замполит,
И напомнив про кодекс морали,
Нам поставлено было « на вид».

Но бессилен был против природы
Тот запрет по одной из причин:
Уходили в нейтральные воды
Триста женщин и двести мужчин.

В этом был элемент безрассудства,
Но для истины важен итог:
Мы спасли наши души и чувства
На ковчеге с названьем «Восток»…

Мне бы встретить тебя, оправдаться,
Да боюсь оглянуться назад;
На «Востоке» нам было по двадцать,
А сегодня – почти шестьдесят.

Всё длинней расстоянья и сроки,
Но огонь ещё бродит в крови…
Наша юность прошла на «Востоке»
В океане запретной любви.

 

 

    Взрослые ученики

Когда море угаснет в тени,
А вокруг станет пусто и голо,
На корме зажигает огни
Судовая вечерняя школа.

Как на самый ответственный труд,
На ходу заготовив вопросы,
Вновь ко мне на уроки идут
Повара, мотористы, матросы…

Неуёмный народ – плавсостав;
По тернистой дороге познаний
После вахты идёт, не доспав,
Не успев приготовить заданий.

Тяжело им в раскрытии тем,
И хоть права на то не имею,
Я им двоек не ставлю совсем;
Я их просто учу, как умею.

 

 

"Старый яхт- клуб", слова В. Качурина, музыка Е. Долгова 

 

 

 

 

   Расставание

Жмётся к борту тихая волна
И корабль качает понемногу.
Разольём бутылочку вина,
Посидим, как прежде, на дорогу.

Я опять уйду в далёкий путь,
Груз разлуки ляжет нам на плечи.
Ты писать почаще не забудь;
В океане весточки, как встречи...

Грусть свою до капли разольём,
Но не будем верить в настроенье.
Ты шепнёшь:
«Семь футов под килём!»
Я в ответ:
«Дай Бог тебе терпенья!»

А вдали туманов пелена
Предвещает долгую дорогу…
Жмётся к борту тихая волна
И корабль качает понемногу.

 

 

 

У карты

Мне не в тягость занятие это,
Хоть порою безрадостный труд –
Каждый вечер на карте планеты
Отмечать корабельный маршрут.

Вот опять карандаш мой на старте…
Есть потребность такая в груди –
Видеть землю хотя бы на карте,
Посчитать сколько миль впереди.

Целый мир в живописной одежде,
В разноцветных огнях города,
Ну а здесь однотонны, как прежде,
Сверху небо, а снизу вода…

Только карта, как верный союзник,
От мечты мне уйти не даёт.
И смотрю я на мир, словно узник,
Сквозь решётку широт и долгот.

 

 

  

 

 

В разведке

Затарахтел, зафыркал и очнулся
От спячки антарктической зимы,
Слегка над леерами покачнулся,
Как будто отломился от кормы.

В своём планшете вычертив разметку
Среди бездомных айсбергов и льдов,
Летят ребята в дальнюю разведку
Искать стада блуждающих китов.

Они заданье выполнят, и сразу
С кабиной, полной важных новостей,
Опять вернутся вечером на базу,
Оглохшие от шума лопастей…

Продрогший и уставший от полёта
Над волнами, закованными в лёд,
Похожий на большого кашалота
Плывёт над океаном вертолёт.

 

 

 

 Симфония труда

Растяжками прижатая,
Поёт и гнется сталь.
И трюм рефрижератора
Распахнут, как рояль.

Под звуки монотонные,
Под мерный гул и гуд
Брикеты многотонные
По воздуху плывут.

Машин шумы басистые,
Лебёдок перезвон…
И ветры голосистые
Им вторят в унисон.

Всеобщее звучание
Настроив на мажор
«Солирует» отчаянно
Наш тальман-дирижёр.

Ладонью сухопарою
Он машет вверх и вниз.
И «майна-вира» арию
Нам выдаёт на бис.

 

 

 

Письмо

Плыву туда, где вечный лёд
Рождает бури океанские,
Где солнце свет холодный льёт
С небес на айсберги гигантские…

Желанье явится само,
И только сумерки опустятся,
Я сяду вновь писать письмо,
И снова мысли станут путаться.

О многом вспомню, а потом
Сквозь все морские расстояния
Я напишу тебе о том,
Что нет любви без расставания.

И глядя в звёздный полумрак,
Опять приду к знакомой истине:
Твоя любовь – родной маяк,
Что вечно светится у пристани.

 

 

 

Стихи для судовой газеты

Там, где льдов голубые руины,
Там, где волны круты и глухи,
Я ношу в «Китобой Украины»
Сочинённые в рейсе стихи.

Пусть крупнее бывают изданья,
Далеко мне отсюда, до них.
Всё разлуки таит да скитанья
Мой штормами пропитанный стих.

Только нету приятней волненья
И мгновенья прекраснее нет,
Если вижу - мои сочиненья
Вырезают друзья из газет.

Угодить им, поверьте, не просто;
Здесь у слова особенный вес,
Ведь такая душа у матроса,
Что ей песня нужна позарез.

Может быть, мелковата газета,
И стишок поместить в ней – пустяк,
Но всегда я решаюсь на это,
Как на самый ответственный шаг.

 

 

Пора, капитан!

Пора, капитан,
Поднимать якоря;
Зовут рыбака
Роковые моря,
Где вольные ветры
Скользят по волнам,
Где радость удачи
С тоской пополам.

Холодного неба
Чужие огни,
Но Родина с нами,
И мы не одни.
А трудно придётся,
Мы станем стеной,
И штормы утихнут
За нашей спиной.

Ты с морем, как с другом,
Душой не криви;
Есть капельки моря
В рыбацкой крови.
Приписаны к морю
Земные сердца,
И нашим походам
Не видно конца.

 

 

Всё, что на земле

Пусть нам ветры
Прожужжали уши,
Пусть волна морская солона,
В море есть всё то, что и на суше,
От ежа морского до слона.

Под кустами, где снуют лангусты,
Мирно спят морские петушки,
А в дремучих зарослях капусты
Здесь пасутся кони и бычки.

Рядом змеи в поисках добычи
Стерегут подводные кусты.
В море львы толсты и необычны,
Непривычны зайцы и коты.

Тут растут коралловые ёлки,
И собаки бродят среди тьмы…
А еще тут есть морские волки,
Но “морские волки” – это мы.

 

 

 

День рыбака

Мы с шальною волной сводим старые счёты,
Наши руки сильны, наша воля крепка.
Просто День рыбака – это праздник работы.
И бессонная ночь – это День рыбака.

И полжизни разлук, и мгновения встречи,
Счастье редких удач, холод вечных тревог
В этот праздничный день нам ложатся на плечи
Рядом с тысячью миль океанских дорог.

В этот памятный день уместилось так много:
И мечта, и надежда, и свет маяка…
Снова трал за бортом, новый день у порога –
Это наша судьба, это День рыбака.

Голубой горизонт застилают туманы:
Сердце в такт дизелям гулко бьётся в груди.
Если надо пройдём через все ураганы
Лишь бы День рыбака ожидал впереди.

 

 

 

 

 

   Разминка

Едва очнувшись утром рано,
Ещё от качки полупьян,
Из клочьев тусклого тумана
Встаёт на вахту океан.

Разгладив сонные морщинки,
Он, обретая бодрый вид,
Как физкультурник на разминке,
Мускулатурой шевелит.

Неторопливо и свободно
Рывком невидимой руки
Он корабли поочерёдно
Швыряет, как пудовики.

Какая выправка лихая!
Как он уверенно встает,
Могучей грудью то вдыхая,
То выдыхая небосвод!

Да, он прекрасен в самом деле,
Наш вечный брат,
Наш верный друг.
В его большом здоровом теле
Всегда живёт здоровый дух!

 

 

На скрещении дорог

Если грустно или трудно,
Если хочется домой,
Хорошо увидеть судно
С русским флагом над кормой.

На мгновенье поравняться,
Приспустить на мачте флаг
И гудками обменяться:
-В добрый путь, земляк!

Под чужими небесами
Крикнуть радостно:
-Привет!
С кем-то встретиться глазами
И махнуть рукою вслед.

И среди шальной пучины
На скрещении дорог
Для унынья нет причины:
Ты уже не одинок.

Всё теперь не так уж трудно,
Меньше хочется домой…
Хорошо увидеть судно
С русским флагом над кормой!

 

 

Неделя во Франции

1. Экскурсия на Эйфелеву башню

Необозримая земля
Виднелась с Эйфелевой башни-
Там вдалеке - сады и пашни,
Здесь — Елисейские поля.

Чуть в стороне - Булонский лес,
А вдоль по набережной Сены
Ползли «Рено» и «Ситроены»,
Едва заметные с небес.

А что касается людей,
То все, кто шёл поодиночке,
Воспринимались, словно точки
На сером фоне площадей.

На металлический карниз
Я бросил взгляд. Мне стало жутко,
И по велению рассудка
Я в тот же миг вернулся вниз.

Навстречу мне спешил народ,
Он был по виду самый разный:
Громкоголосый, но не праздный,
А полный будничных забот.

Рабочей мудростью храним,
Он был всесильным и могучим,
И башня, брошенная к тучам,
Была ничтожна перед ним.

 

2. Обед в парижском кафе

В табачном дыму, как в тумане,
В кафе, где ломились столы,
Белели салфетки в стакане,
Слегка оттопырив углы.

Срывая с пакетиков бирки,
В стоящем торчком колпаке
Гарсон, словно фокусник в цирке,
Метался с подносом в руке.

Звенели фужеры и вилки,
И бармен по имени Нильс
Укладывал в ящик бутылки
Рядами отстрелянных гильз.

Маячили дивные блюда –
Продукты земли и морей.
И хлеб, как великое чудо,
Лежал на ладони моей.

По сути своей изначален
И славен во все времена,
Он был интернационален,
Как воздух, как мир, как весна!

 

  3. У стены коммунаров

Словно память, молчанье храня,
Я стою у Стены коммунаров.
Яркий отблеск далеких пожаров
Ясным светом пронзает меня.

Над Парижем грохочет гроза:
Рвутся дождика тонкие струны,
И герои Парижской коммуны
Сквозь эпоху мне смотрят в глаза.

Разорвавшие цепи оков,
У стены они встали открыто,
А за ними плита из гранита
Со следами от пуль и веков.

 

 

С женой в Париже. 1973 год.

 

 

  4. Вечерняя встреча

Шли мы к набережной ближе
Там, где светится река,
И в сверкающем Париже
Набрели на земляка.

Эмигрант без тени злости,
С неудавшейся судьбой,
Он явился как бы в гости,
Тихий, сгорбленный, седой. 

В небольшом кафе у «Чрева»
На бульваре Лафайет
Он подсел за столик слева
С пачкой длинных сигарет.

Помолчал... Да, видно совесть
На душе легла свинцом.
И старик поведал повесть
С неудавшимся концом:

«Неожиданно отчасти,
Тем не менее земляк,
Бывший враг Советской власти,
И потомственный казак.»

Тяжело владея словом,
Он раскрыть старался суть:
«Жил в деревне под Ростовом,
От нее и начал путь.

Необстрелянным солдатом
Дезертировал в войну,
Но наказан был штрафбатом,
А в победном сорок пятом
Посидеть решил в плену...

Вихрем новых революций
Закружило, понесло.
Много раз хотел вернуться,
Да желанье не спасло.

Всё боялся, что к ответу
За измену привлекут.
Покружил по белу свету,
А теперь осел вот тут.

Не вернешь всего. Обидно...»
И окончив свой рассказ,
Он взглянул на нас, как видно,
Ждал сочувствия от нас.

От душевной перегрузки
Старику спасенья нет:
«Спойте что-нибудь по-русски», -
Снова просит наш сосед.

Сам глаза куда-то прячет,
И, головушку склонив,
От весёлой песни плачет,
Ощутив родной мотив.

«Я один за всё в ответе,
Чаша выпита до дна.
Много стран на белом свете,
Только Родина одна.

Ничего мне тут ни свято,
И на долю на свою
Одного хочу, ребята:
Умереть в родном краю...»

И не выслушав ответа,
Он исчез в табачной мгле.
Дорогая сигарета
Догорала на столе...

 

   5. Улыбка Джоконды

Как-то очень светло и знакомо
Со стены, что напротив окна,
Мне тайком улыбнулась Джоконда,
Посмотрев на меня с полотна.

Что-то было во мне, вероятно,
Если выпал на долю успех:
Вы представьте, мне стало понятно
То, что было загадкой для всех.

И, наверно, совсем не случайно
С простотою и щедростью всей
Мона Лиза открыла мне тайну
Сокровенной улыбки своей.

Эту смутную тайну до смерти
Я не вправе открыть никому.
Это редкое чудо, поверьте,
Предназначено мне одному.

 

6. В Марсельском порту

Ночи юга темны и ярки,
В тихой музыке тонет порт.
С теплоходом английской марки
Мы качаемся - к борту борт.

Вот, рукой помахав по-свойски,
Непоседливый морячок,
Подает мне значок бристольский,
Я дарю ему свой значок.

Парень радуется - благодарен.
И раскланиваются в унисон
Мой корабль «Космонавт Гагарин»
И его - «Исаак Ньютон».

 

7. Прощание на причале

Как я знал эту землю туманно!
Но сегодня доволен вполне:
Парижанка по имени Анна
Рассказала о Франции мне.

Прямо к сердцу стараясь пробиться,
Мне призналась в высокой любви
Золотая волна Беариццы,
«Се ля ви», - мне шепча, - «Се ля ви!»

А когда с переводчиком снова
Я о мире вопрос поднимал,
Из Тулона рыбак с полуслова,
С полужеста меня понимал.

На зеркальном Марсельском причале,
Простирая нам руки вослед,
«Мир и дружба!» - французы кричали.
«Ля пэи!» - мы кричали в ответ.

 

 

 

Возвращение дельфинов

Не предвидя последнего часа,
Что случайно стерёг на пути,
Два дельфина, резвясь у баркаса,
Задохнулись в рыбацкой сети.

Выгибая упругие спины,
Но не в силах собратьям помочь,
До последней секунды дельфины
Возле борта метались в ту ночь.

А наутро, как будто в ответе
За большую промашку свою,
Мы погибших подняли из сети
И вернули в дельфинью семью.

Окружила их плотная стая,
Подняла на крутую волну
И, холодные брызги взметая,
Увлекла за собой в глубину.

А над морем всё шире и шире
Расползалась кругами беда,
Словно лучших друзей в этом мире
Мы теряли в тот миг навсегда.

Но дельфины скрываться не стали
И под вечер пришли под баркас.
Они всё хорошо понимали
И обид не таили на нас.

 

 

 

Акула

Не страшась ни грохота, ни гула,
Из-за мыса вынырнув тайком,
Гладкая, как пушечное дуло,
Возле борта кружится акула,
Рассекая воду плавником.

То под судно ринется снарядом,
То всплывёт немного впереди.
А когда она проходит рядом,
Под её холодным цепким взглядом
Что-то обрывается в груди.

Мутные глаза её зловеще
Шарят по накатанной волне,
Но зловещих глаз её похлеще
Челюсти, похожие на клещи,
Глянешь –
И мурашки по спине.

Разошлась акула не на шутку:
Рыщет рядом с мыслью о еде.
И необъяснимо для рассудка,
Почему так муторно и жутко
От её присутствия в воде.

 

 

 

Письма пришли

Как на длинном коромысле,
Устремлённом в облака,
Перепутав наши мысли,
На конце стрелы повисли
Два увесистых мешка

Самых теплых пожеланий,
Самых истинных признаний,
Самых пламенных приветов,
Самых правильных советов,
Самых радостных вестей,
Самых разных новостей,
Самых нежных поцелуев,
Самых искренних страстей...

Наша почта над заливом
Проплывает не спеша.
Океан гудит с надрывом,
Но предчувствием счастливым
Переполнена душа.

 

 

 

От встречи до разлуки

От Севера до Юга
Дороги пролегли.
И снова друг от друга
Мы будем жить вдали.

Все радости и муки
Уже в который раз
От встречи до разлуки
Отмерены у нас.

Лишь письмами помочь ты
Мне можешь наяву;
От почты и до почты
Я только и живу.

И в ожиданьи порта
Шагаю среди тьмы
От борта и до борта,
От бака до кормы.

А море на просторе
Штормит седым седо.
И не понятны морю
Все эти «от» и «до».

 

 

Тяжёлая вахта

В каютах шторки набекрень,
И двери хлопают повсюду.
А в холодильнике весь день
Звенит и падает посуда.

Туда-сюда по кораблю
Мотаюсь – срочная работа:
То трос тащу, то груз креплю, -
Фуфайка вымокла от пота.

А после вахты, как в бреду,
Минут за двадцать до планёрки,
На камбуз медленно приду,
Плечами тычась в переборки.

Воды на скатерку плесну,
Чтоб вниз не съехали тарелки.
И в кресле кожаном усну,
Забыв про суп и про сардельки...

 

Мои соседи по каюте. Антарктика,1972 г.

 

 

 

Ночной замёт

Свет луны,
Как будто от свечи,
Растворился в чаше океана.
Словно в гуще
Черного тумана,
Шарит луч прожектора в ночи.

И у всей Вселенной на виду
С вечною заботою о рыбе
Траулер качается на зыби,
Задевая мачтой за звезду.

Скоро просигналят:
«На замёт!»,
И за борт скользнут
Пустые сети,
И акустик крикнет на рассвете:
«Я же говорил, что повезёт!»

 

 

 

Письмо на «Восток»

В.Захарченко

На причале платком ты махнула мне вслед
И взглянула с тоской из-под белых волос.
И сверкнул на щеках то ли солнечный свет,
То ли брызги от волн, то ли капельки слёз.

Я не знаю, куда нас забросит судьба,
Я не знаю, когда мы увидимся вновь,
Только верю всегда и в тебя и в себя,
И в душе никогда не угаснет любовь.

Ты пришли мне в письме все заботы и сны,
Всё, о чём каждый день я мечтаю вдали.
И вложи мне в конверт первый листик весны,
Свежий запах садов и ожившей земли.

Так возьми же тетрадный листок
И, вдыхая сиреневый запах,
Напиши мне письмо на « Восток »,
Мой « Восток » уплывает на запад…

 

 

Сестра морей

На морячек косятся иные;
Не для женщин море, говорят.
Успокойтесь, жители земные,
Все упрёки ваши невпопад.

Ваша карта бита в этом споре,
И плести наветы ни к чему.
Женщину, похожую на море,
Я не дам в обиду никому!

Ничего, что с виду грубовата,
Нет её надежней и щедрей.
Я узнал в той женщине когда-то
Королеву солнечных морей.

Пусть она бывает нелюдима,
И на слово крепкое остра.
Морю всё равно необходима
Строгая и добрая сестра.

Ярким светом взор её увенчан,
Ты вглядись внимательней в него.
Кто сказал, что море не для женщин,
Тот о них не знает ничего!

 

 

 

В циклоне

Б. Немирову

Огромным циркулем небес
Очерчен горизонт,
А впереди наперерез –
Циклона чёрный фронт.

Шатая мачты корабля,
Над нами он навис,
А к нам ближайшая земля –
Четыре мили
Вниз…

А там внизу всегда покой
Зимой и летом.
Нам до земли подать рукой,
Да толку в этом?

Под ноги стелется волна,
Чтоб не забыли,
Что здесь от палубы до дна –
Четыре мили.

А парни наши, хоть куда,
Да вот одна беда:
Вверху вода, внизу вода,
Кругом одна вода.

Волна то бросит в облака,
То окунёт до дна.
Ни маяка, ни огонька –
Одна луна видна.

Солёных волн холодный душ
Обрушит океан,
Но есть работа, и к тому ж,
И график есть, и план.

Чуть-чуть тошнит и давит грудь,
Чуть-чуть трудней дышать.
Но долог путь,
И мы «чуть-чуть» - 
Привыкли не считать!

 

 

 

Учебная тревога

Вой сирен. Пожарная тревога,
Столб огня метнулся в высоту,
И сквозь дым, растерянный немного,
Я бегу к пожарному щиту.

Полоса брезентового круга
Изогнулась туго, как змея.
Из неё шипяще и упруго
Хлещет пены мощная струя.

Кто-то к трапу выбежал без каски,
Кто-то шланги бросил не туда.
И ругня старпомовской закваски
К месту тут бывала иногда.

А в конце усталостью сражённый,
Я вдыхал муссона аромат
И смотрел, как в волны погружённый,
Догорал тропический закат.

 

 

 

Широты

Мне твердили друзья на дорогу
(До чего же наивный народ),
Что с собой привезу я премного
Впечатлений от южных широт.

А в широтах, уж вы извините,
Был воды заколдованный круг,
Да палящее солнце в зените,
Что венчало тропический юг.

Но пройдя сквозь суровые дали,
Вспомнил я от стихии вдали
Тех ребят, что без моря страдали,
А в морях ожидали земли.

Тех, что вместе со мною делили
В дальних рейсах работу и хлеб,
С кем прошёл бесконечные мили
И характером малость окреп…

То, что мне на дорогу твердили
Не сбылось, а причина проста:
Не широты меня покорили,
А матросской души широта!

 

 

 

 

Морская слава

Безбрежное это раздолье
Мы вкривь исходили и вкось.
Морской горьковатою солью
Пропитано тело насквозь.

Когда вдохновенна работа,
Когда беззаветна борьба,
Мы капли солёного пота
Стираем с горячего лба.

В часы безутешного горя
И в самый удачливый час
Прозрачные капельки моря
Дрожат на ресницах у нас.

Когда нету писем из дома,
А мир на сочувствие скуп,
Мы чувствуем привкус знакомый
На коже прикушенных губ.

А море гудит в круговерти
И крутит судьбой без конца.
Оно от рожденья до смерти
Течёт через наши сердца.

 

 

 

К родным берегам

Курс наш ясен и прост:
Направленье – норд-ост.
Встречный ветер сечёт нас жестоко.
Но веселья полны,
Мы на гребнях волны,
Как на крыльях, спешим издалёка.

Нашу душу не жжёт
Солнце южных широт,
Не волнуют красоты Америк.
Только выполнен план,
И прощай океан;
Нам пора возвращаться на берег.

Ну о чём разговор,
Если рядом Босфор
И до дома всего лишь полшага?
И висит над водой
Серп луны со звездой,
Как частица турецкого флага.

А потом, как мечтал –
Долгожданный причал.
И родные стоят у причала.
Ради этого дня,
Если спросят меня,
Я готов испытать всё сначала!

 

 

 

    Третий тост

Е.Тимощенковой

На берег лёг предутренний туман;
Пора рубить швартовы, капитан,
Сегодня от знакомого причала
Мы вновь уйдём в открытый океан.

Дрогнет судно от волнующего всплеска,
И пойдёт, ветрами встречными дыша.
Ну а мне уже трезвонит SMS-ка
От тебя, моя любовь, моя душа!

Наш удел не очень прост,
Но живем без жалоб.
Нам не надо с неба звезд,-
Счастья не мешало б!

Бьёт нас волнами норд-ост
В штормовом просторе.
Не забудьте третий тост –
Тост за тех, кто в море!

Немало нами пройдено дорог,
А мир вокруг безбрежен и широк.
Пропитанный солёною волною,
С лимана дует свежий ветерок.

Развевается над картой занавеска,
По заливам нарисованным шурша.
Ну а мне очередная SMS-ка
От тебя, моя любовь, моя душа!

Встречай меня, любимая жена,
Налей в бокалы терпкого вина,
А я тебе за жаркие объятья
Полцарства откуплю у Нептуна!

Снова палуба надраена до блеска,
Мы в родную гавань входим не спеша.
И опять лакает сердце SMS-ка
От тебя, моя любовь, моя душа!

 

 

 

Три брата и сестра

И снова путь домой:
Дорожка за кормой
И южный ветер в сторону Босфора.
А море, как боксёр:
То сбоку, то в упор
С размаху бьёт
По скулам “ Командора ”
.
В пути «Гардемарин»
С металлом для румын,
«Очаков» у стамбульского причала,
А в греческом порту
С товаром на борту
“Елена” отдыхает от аврала…

Нам снится поутру
Причал в родном порту
И улицы под вспышками трамваев.
А здесь девятый вал,
На длинных волнах шквал,
А на коротких снова – Николаев.

 

 

   

Книги В. Качурина, изданные с 1980 г. по 1998 г.

1. В. Качурин "Берег Вселенной". Изд-во "Молодь", г. Киев, 1982 г.

2. В. Качурин "Адрес надежды". Изд-во "Маяк", г. Одесса, 1983 г.

3. В. Качурин "Ощущение времени". Изд-во "Маяк", г. Одесса, 1986 г.

4. В. Качурин "Дорога за город". Изд-во "Маяк", г. Одесса, 1990 г.

 

 

Стихотворения, вошедшие во 2-й том  

• Июльский этюд
• Награда за терпение
• Свадебный вальс
• Будущая мать
• Новые заботы
• Купаем дочь
• Бабье лето
• Короткие признания в любви
• Конфликт
• Телефонный звонок
• Монолог откровения
• Предчувствие
• Ожидание журавля
• Наш роман
• Романс
• С тех пор…
• Что же стряслось?
• Игра
• Прощание навсегда
• Сон
• Одиночество
• Вечер в службе знакомств
• Лето в Очакове
• Беседа
• Осенние грёзы
• « Две души, затерянные в мире…»
• Пламя свечи
• Хозяйка двора
• Три звезды.
• Всё начинается с любви
• Последний звонок
• Не спеши
• Вечер воспоминаний
• А ты повторяла
• Переходить на «Вы»
• Не убеждай
• Песочные часы
• Цыганская ночь
• Звезда любви
• Осенняя мелодия
• Спасибо, женщина, тебе!

 

• Притяжение
• Спуск корабля
• Малярный цех
• Перед отходом
• Посвящение в моряки
• «Сороковые роковые»
• Работа
• Охота на кашалота
• Королевские пингвины
• Земля стоит не на китах
• Море Росса
• В проливе Дрейка
• Перо альбатроса
• Ночная погрузка
• В последний раз
• Земной житель
• Айсберг
• Прогнозы
• Проводы посланца
• Всё же берег
• Две весны
• Я позабыл, когда был дома
• Песня о тебе
• Палубные короли
• Судовая вечерняя
• Корабельный умелец
• Большая голова
• К волнам
• Середина рейса
• Не забудь
• Остались синие чернила
• Мелодия жизни
• Апрельские именины
• Дом Колумба в Лас-Пальмасе
• В день прихода
• Морской дозор
• Шутка для редактора Долгушина
• Кладбище китобойцев
• Вместо эпитафии
• Торги на птичьем базаре
• Поэт Антарктики
• Прощание с китобойцем
• Возвращение
• Чёрным по белому
• После рейса
• Неверящий Фома
• Залив молодости

 

• Ходовые испытания
• Сквозь часовые пояса
• Ночной переход
• Накануне погружения
• Фантазия на рыбацкую тему
• Календарь
• Долгожданные приметы
• «Снова сейнеры у плёса…»
• Двенадцать последних дней
• Море – продолжение земли
• Поэт и море
• В океане любви
• Взрослые ученики
• Расставание
• У карты
• В разведке
• Симфония труда
• Письмо
• Стихи для судовой газеты
• Пора, капитан
• Всё, что на земле
• День рыбака
• Разминка
• На скрещении дорог
• Неделя во Франции
• Возвращение дельфинов
• Акула
• Письма пришли
• От встречи до разлуки
• Тяжёлая вахта
• Ночной замёт
• Накануне погружения
• Письмо на «Восток»
• Сестра морей
• В циклоне
• Здравствуй, «Икар!»
• Учебная тревога
• Широты
• Морская судьба
• К родным берегам
• Третий тост
• Три брата и сестра

 © Вячеслав Качурин, 2017 г.