Форма входа
Елена Юрьевна Раскина
По дороге в Ливадию
Если хочешь – прости, если хочешь – забудь,
Если хочешь – скажи на прощанье
Те слова, без которых мучителен путь,
Как полынь на губах – расставанье.
Я в Тавриде, и с медом мешаю вино,
Тайны Скифии, тайны Эллады…
Ветер с моря, распахнуто настежь окно
В полумрак и беспамятство сада.
Здесь пропитано все тишиной и луной,
И охотница бродит Диана.
И воркует фонтан о любви неземной,
Исцеляя сердечные раны.
Но тяжелая эта земная любовь
Славу в кровь обращает и в пену.
Умер Гектор, и Троя разрушена вновь,
И рыдает спартанка Елена.
И уходят от павших твердынь корабли
За иными земными дарами.
И немеет душа оскверненной земли,
И гуляет над стенами пламя.
Но вернешься ты вновь к этим бедным камням,
Припадешь к ним в немом постоянстве
И построишь здесь новый, сияющий храм,
И забудешь о горечи странствий.
Бренной нежностью душу свою утоли,
Ветром, дышащим хвоей и солью,
И оставь в тихой бухте свои корабли,
И с земной обвенчайся юдолью.
Херсонес
Здесь ветер так мучительно неслышен,
Здесь камни так младенчески чисты,
А море – отрешеннее и выше
Распахнутой блаженной высоты.
Развалины театра или храма…
Как молчалива каменная плоть!
Ты с тишиной беседуешь упрямо,
И отвечает шепотом Господь.
Как горько пахнет мраморная проседь,
Как тяжело дается ход времен!
В античный мир пожаловала осень,
Как самозванка, севшая на трон.
Но слишком быстротечно самозванство,
И дни ее правленья сочтены.
Не стоит звать преступника на царство –
Достаточно и собственной вины.
Что может быть прочнее, чем руины?
Что может быть прошедшего верней?
Все правильно – мы созданы из глины,
Но памятью обожжены своей.
Книги Елены Раскиной (роман "Под знаком Софии" написан в соавторстве с николаевским историком и краеведом Владимиром Никольским (настоящее имя - В.М. Сорокин)
Ифигения в Тавриде
К храму Девы ведет дорога
В гордой вырублена скале,
И богиня светло и строго
Улыбается синей мгле.
От улыбки твоей немея,
Не найду приветственных слов.
Артемида, тебя светлее
Только мрамор лунных садов!
Артемида, тебя нежнее
Только пенная дрожь волны!
Глаз поднять пред тобой не смеют
Ненасытных царей сыны.
Им попутный ветер даруя,
Ты царевну проси взамен.
Отплывают к Трое и буря
Не возьмет их сегодня в плен.
У ахейской царевны тело,
Словно мрамор лунных полей.
Она в храм твой войдет несмело
И сестрою станет твоей.
Отречется отец, а братья
Отдадут ее в твой чертог.
И раскроет луна объятья
На прекраснейшей из дорог.
Ифигения станет жрицей
В храме Девы на черной скале.
В небо взмоет бессонной птицей,
Бесприютнейшей на земле.
Только лунных полей богиня
Ее дочерью назовет -
И подарит свою твердыню
И нектар из небесных сот.
Петербургу
Снишься неотвязно, порицая,
Лень мою и жажду неудач, –
Ты, как звук, который, угасая,
В жалобный перерастает плач.
Я с тобою коротко знакома,
И давно твою смакую речь,
Снежную, блаженную истому
С мраморных отряхивая плеч.
Я в стихах твоих не знаю меры
И твоей надменностью пьяна.
В петербургских переулках серых
Свечкой оплывает старина.
С барских плеч меня пожалуй шубой,
Одари морозцем, не скупясь,
Назови неслыханной причудой
Нашу состоявшуюся связь.
Только будь со мною откровенен –
Я твоей не стою немоты.
Причисляя разговор к измене,
Я сжигаю за собой мосты
Между умолчанием и словом,
Между легким флиртом и судьбой.
Вне тебя, в любом пространстве новом,
Где угодно – я всегда с тобой.
Родина
Как ритм, которому причастен,
Лишь потому, что им рожден,
Она врывается в твой сон
И ждет, и требует участья.
Ей невозможно отказать,
Как собственному отраженью, –
Ты, словно Гамлет перед тенью,
Пред ней не в силах устоять.
Одежды отчие тесны,
И пересчитаны заплаты,
Но сладким таинством утраты
Мы от рождения пьяны.
Родство не добродило в нас,
Не воплотилось, не созрело,
Как контур храма, встроен в тело
Его таинственный каркас.
Мы ждем признаний и намеков,
Мы родословной смущены,
Душа, как в прожитые сны,
В свои вживается истоки.
Мой дух бессонница томит,
Пора беседовать с тенями, –
Родство не выстрадано нами,
Оно нам только предстоит.
Как быстро приближается печаль!
Ее заговорить я не сумею.
Она пришла и просит: «Будь моею!»,
И мне ее до удивленья жаль.
Не удержать, не выдохнуть, не слить
В единое дыханье наши души,
О если б только выбраться на сушу
И о своей любви заговорить!
Оставив позади моря тоски,
Томления, отчаянья, сомненья,
Там, где сирен торжественное пенье
Усталых душ смыкает лепестки.
Там, где так долго я была в гостях
И к берегам приблизиться не смела.
Но лук судьбы натянут до предела,
И я уже забыла слово «страх».
Готовясь к пытке, смятена душа,
От счастья не осталось ни гроша.
Зонг Жанны д'Арк
Деревья навевают сны,
Но мне который год
Шум затянувшейся войны
Лесная сень несет.
И нет мне права на покой,
Покуда сквозь туман
Далекой ангельской трубой
Взывает Орлеан.
И от себя самой тая
Знакомый с детства страх,
Я знаю, что судьба моя
В древесных голосах.
Они мне говорят: ·Пора!?
И предрекают путь,
Но почему же дым костра
Мне не дает уснуть?
Я у судьбы своей в долгу,
И уготован мне
Дом на далеком берегу
В небесной стороне.
Н. Гумилеву
За душой приходят на рассвете –
Трудно ожиданье превозмочь.
Перед смертью все мы, словно дети,
Уходить мы так боимся в ночь.
Только там не ночь, а свет чудесный.
Есть там сад, открытый для меня.
Пусть в таком саду я стану песней –
Боже правый, упокой меня!
Даль легка, хрустальна и туманна.
Дай мне, Боже, к берегу пристать!
На земле пленяло имя Анна.
Анна означает «благодать».
И вдыхая аромат нарциссов,
Вспомню я земли веселой сны.
Девушку по имени Лариса,
Пери из лазоревой страны.
А иных я и назвать не смею,
Но душа моя опалена.
Ольга-Эльга в темноте аллеи,
Там где море, ветер и луна.
Там с холма заметен парус белый –
Значит, и за мной пришла ладья.
Разлучить сумели душу с телом,
Но у Бога не отнять меня!
Я устала от молчанья,
От безмолвия устала.
Долгожданное сиянье
Спит луной на дне бокала.
И легко отпить немного
Музыки, вина и света.
И легко просить у Бога
Лучезарного совета.
Одиночества усладой
Ты мою врачуешь душу.
Но безмолвных вод прохладу
Променяю я на сушу.
Променяю я на счастья
Своенравное теченье
То высокое ненастье,
Что зовется вдохновеньем.
Променяю ненадолго,
Променяю на минуту.
Мне бы жизнь свою с любовью
Навсегда не перепутать!
Я устала от молчанья,
Но будить не смею страсти.
До свиданья, до свиданья!
Подари мне взгляд на счастье.
Душу я просить не стану –
Расплескать боюсь до срока
То вино на дне бокала,
Ту луну в его потоке.
Книги Елены Раскиной, написанные в соавторстве с мужем- Михаилом Кожемякиным
И вот опять минута миновала,
Когда ты мог свести меня с ума.
И на губах, как пепел, пыль вокзала,
Ножом к душе приставлены дома.
Ножом к душе приставлена дорога,
Которая ведет меня туда,
Где сбудется отпущенное Богом,
И где горит счастливая звезда.
Кто может знать при слове возвращенье,
Когда нам возвращенье предстоит?!
Сожми мне душу, как сжимают время,
Чтобы добыть золотоносный стих.
Страницы книг листая торопливо,
Как можно только губы целовать,
Я буду ждать Ассолью у обрыва,
Пока небес не заалеет гладь.
А после алый шелк пущу на платье,
И белые поставлю паруса.
Попутный ветер, распахни объятья!
Раскрой нам, словно книгу, небеса!
Ведь на пиру у капитана Грэя
Разлит по чашам драгоценный эль.
И счастье, как нательный крест, на шее.
И навсегда оборван счет потерь.
Тропинки, аллеи, заснеженный сад,
И кто-то кому-то отчаянно рад,
Но сердце томит предвкушенье разлуки,
Навстречу разлуке протянуты руки.
Дорога натянута, словно канат,
И смотрит мне в душу надменный закат.
Прости меня, я не успела проститься.
Вокзал наполняли знакомые лица,
И каждый из них был мне дорог до слез,
И поезд был словно безмолвный вопрос:
"Куда мне идти и к кому – в самом деле?".
Я снова одна и с судьбой на дуэли.
Но есть в этом мире дорога к тебе,
И я не отдам ее даже судьбе.